Наталья Никонович - Теоретический анализ философии мифа М. Элиаде - основные идеи и когнитивный потенциал

Из работ, посвященных теоретику мифа, можно упомянуть вступительную статью Н.Я. Дараган «Очерк жизни и творчества Мирча Элиаде» [25], помещенную в сборнике работ мыслителя «Космос и история», послесловие В. А. Чаликовой [136] к указанному сборнику, послесловие В. Я. Петрухина [100] к работе М. Элиаде «Очерки сравнительного религиоведения», послесловие Е. Строгановой [116] к «Аспектам мифа». К наиболее ранним русскоязычным работам о М. Элиаде можно отнести небольшую статью М. Н. Ересько «Концепция религиозного символизма Мирче Элиаде» [27]. В работе справедливо указывается на «нередуцируемость сакрального» и диалектический характер сакрального и профанного [27, с. 30–31]. Данной работе в целом присущ критический характер по отношению к взглядам мыслителя с позиций марксистской методологии.

Отдельные упоминания о румынском ученом содержатся в работе Е. М. Мелетинского «Поэтика мифа», который рассматривает понятие времени у Элиаде, однако оспаривает трансисторическую позицию ученого [72, с. 72–73]. Противоположной точки зрения придерживается Ю. М. Антонян: «М. Элиаде принадлежит огромная заслуга в том, что он вскрыл борьбу профанного времени с сакральным, стремление человека уйти из “первого во второе”» [4, с. 42].

В контексте литературной и культурной традиций исследует творчество известного ученого Ю. Стефанов, работу которого можно отнести к литературно-философскому анализу [115]. В статье «Сакральное как категория феноменологии религии М. Элиаде» А. Забияко использует термин «паттерны» для прояснения особенностей мифологической и религиозной концепции мыслителя, обозначая сакральное «паттерном» религиозного сознания [29]. Проводя историко-культурные параллели, данный автор сравнивает подход Элиаде в интерпретации сакрального с положениями индийской философии.

Позиции религиоведа касается Е.А. Торчинов в работе «Религии мира» [123], акцентируя внимание на понятии сакрального у Элиаде и его значении для религиоведения. Е. А. Торчинов делает важное с методологической точки зрения замечание: по его мнению, в работах ученого «присутствует неудовлетворенность господствующей парадигмой» [123, с. 11] (имеется в виду социологическая парадигма Вебера – Дюркгейма – Малиновского. – Н. Н).

О возрастании интереса со стороны российской, литовской и украинской современной гуманитарной науки к культурно-религиоведческой концепции М. Элиаде свидетельствует появление ряда диссертационных исследований [33; 62; 73; 75; 110; 111]. О данной тенденции также свидетельствует тот факт, что феноменология религии выдающегося мыслителя введена в учебные курсы в Российской Федерации [137].

Л. В. Карасевым, автором рецензии на книгу М. Элиаде «Космос и история», подчеркивается отличие исследуемой парадигмы от христианской, перманентность идеи «вечного возвращения» в культуре [35, с. 122]. Без внимания автора не остаются и взгляды ученого на процесс и смысл истории. Важным является замечание Л. В. Карасева относительно преодоления «субъективизма и историзма» в концепции Элиаде. Это свидетельствует о понимании значимости нового подхода. В поле зрения данного автора попадают проблемы творчества и свободы, историчности и ее преодоления, эвристическая значимость мифологической идеи «вечного возвращения».

К публикациям последних лет можно отнести статью Е. А. Трохимчук [125], в которой отмечается многомерность подхода и широта охвата проблем, поднимаемых М. Элиаде. «Обращаясь к вопросам сущности религии, феномена священного, первобытной ментальности, особенностям культур Востока и Запада, М. Элиаде проявляет себя в первую очередь как религиовед – анализирует огромный объем как фактологических данных археологии, этнологии и культурной антропологии, так и текстовые источники верований и обрядов разных народностей; сравнивает духовность, культурные пласты различных регионов и эпох. Но одновременно позиционирует себя и как философ, выстраивающий свою оригинальную концепцию исследования человека как homo religious с опорой на идеи феноменологии и герменевтики», – пишет она [125, с. 97]. В статье затрагиваются такие категории феноменологии М. Элиаде, как иерофании и homo religious , понятие крипторелигиозности, при этом превалирует акцентуация экзистенциально-онтологических модусов концепции ученого.

В статье доктора философских наук, профессора Л. Клейна «Антропологическая феноменология» [41] представлена эволюция взглядов и творческий путь М. Элиаде в контексте духовно-интеллектуальной культуры XX в. Особенностью интерпретации Л. Клейна является рассмотрение подхода М. Элиаде сквозь призму экзистенциализма и иррационализма [41, с. 107]. Автор статьи справедливо отмечает интенцию религиоведа к «усмотрению общих форм», к универсализму в понимании религии. Именно этот подход позволил Элиаде выстроить масштабный синтез, подвести фундаментальную философскую базу под разрозненный комплекс представлений доисторических культур. Как совершенно справедливо утверждает А. Н. Красников, при обширном этнографическом и антропологическом материале, накопленном западной куль-турантропологической школой, отсутствует его философское осмысление и не предпринята попытка его синтеза. Данный пробел во многом восполняется благодаря предпринятому М. Элиаде масштабному религиоведческому и культурологическому синтезу, в котором дается философское обоснование ранее разрозненным в гуманитарной науке понятиям и категориям. Если исходить из определения термина «минимум религии», принятого в религиоведении, то таким «минимумом религии» для М. Элиаде является понятие сакрального.