Следует отметить, что концепцию мифа активно разрабатывали белорусские ученые – В. М. Коной, П. Г. Мартысюк, Н. Н. Беспамятных. Белорусские культурологи в той или иной связи обращались к идеям М. Элиаде. Так, Н. Н. Беспамятный, как А. Ф. Лосев и другие исследователи, определяет концепцию мифа М. Элиаде как феноменологическую [13, с. 60]. Данный автор рассматривает такие концепты румынского ученого, как «миф» и «история», в их сопряженности. Основанием для обозначения концепции теоретика мифа и религии как феноменологической Н. Н. Беспамятных считает преемственность в восприятии мифа, его транзитивность. Белорусским исследователем выделяется теория сакрального у Элиаде как отдельный пласт его воззрений, миф трактуется как разворачивание сакральных преданий [13, с. 67], анализируется природа и характеристики времени. Уделяется внимание архетипу как «сакральному акту», а также связи мифа и ритуала. Российский религиовед А. Н. Красников, разрабатывая классификацию феноменологии религии, относит М. Элиаде к классической форме феноменологии религии, следующей за доклассической (П.-Д. Шантепи де ла Соссе) [46, с. 96].
П. Г. Мартысюк в своей монографии «Мифологическая идея вечного возвращения в эволюции культуры» [66] в связи с анализом различных модификаций идеи «вечного возвращения» обращается к взглядам М. Элиаде наряду с рассмотрением подходов Ф. Ницше, Ж. Делёза, Дж. Вико, Ф. Боаса, Б. Малиновского и др. Подчеркивается связь категорий «миф» и «ритуал» у М. Элиаде, затрагиваются такие понятия, как «сакральное», «время», «история», справедливо подмечается контрпозициональность понятий «вечное возвращение» и «история».
После теоретических трудов П.-Д. Шантепи де ла Соссе, Р. Отто, Г. Ван дер Леува работы М. Элиаде, которые можно определить как новую парадигму в изучении сущности религии, занимают значительное место в феноменологии религии. В целом можно отметить, что отличительной особенностью такого направления, как феноменология религии, ярким представителем которого был М. Элиаде, является изучение не исторического контекста и условий возникновения религии, а ее сущности и характерных особенностей, религиозного опыта и его структуры. «В дальнейшем такое расчленение религии и выявление в ней инвариантных элементов стало считаться одной из важнейших задач феноменологических исследований», – полагает известный российский религиовед А. Н. Красников [46, с. 96]. И далее Красников делает ключевое с методологической точки зрения замечание: «Конечно, можно со всей определенностью подчеркнуть важность изучения истории отдельных религий и попыток создания общей истории религии, поскольку знание истории является одной из предпосылок для понимания современности и даже предсказания будущего» [47, с. 6]. В дополнение к сказанному А. Н. Красниковым можно заметить, что современная философия религии стоит перед необходимостью путей синтеза (философского и методологического) достижений культурантропологических школ, религиоведческой концепции «минимума религии» и феноменологической стратегией.
Наличие русскоязычной литературы о выдающемся мыслителе достаточно ограничено: лишь в 2011 г. вышла в свет монография А. А. Горохова «Феноменология религии Мирчи Элиаде» [17]. В отечественной философской традиции отсутствуют системный и цельный анализ взглядов М. Элиаде, а также классификация и типологизация его учения, хотя креативный методологический и теоретический потенциал идей ученого может быть использован для анализа и систематизации современных социокультурных процессов. Несмотря на это, современное интеллектуальное белорусское пространство постепенно приходит к осознанию значимости данной парадигмы для современной мировой и белорусской науки. Однако остаются неисследованными онтологические элементы в системе Элиаде, прояснение соотношения феноменологического и онтологического уровней, экспликация проблем философии истории (соотношение мифа и истории в его концепции) и другие вопросы. Данный пробел восполнен настоящей работой.
Немецкий философ и методолог науки К. Хюбнер, классифицируя подходы к изучению мифа, небезосновательно относит М. Элиаде к направлению, обозначенному им как «нуминозная интерпретация мифа» [135, с. 67]. Сам мыслитель не относил себя ни к одному из направлений современной ему антропологии, этнологии и теории культуры, кроме основанной им Чикагской школы сравнительного религиоведения, считая себя историком религии в широком смысле этого слова. Значительное влияние на М. Элиаде было оказано Д. Фрезером и В. Шмидтом. Работы 3. Фрейда и К. Леви-Стросса также не остались без внимания со стороны ученого, однако психологизаторская трактовка Фрейдом многих ключевых образов человеческой культуры не принималась Элиаде, хотя понятие бессознательного фигурирует в его работах. Систему К. Леви-Стросса он находил чрезмерно логицизированной, «растворяющей индивидуальное сознание». М. Элиаде широко использует этнографический материал, синтезируя его, и на нем строит свою концепцию, что дало основание Е. Строгановой обозначить его подход термином «этнофилософия» [116, с. 205].
Читать дальше