Павел Седов - Успенский Тихвинский монастырь и его архимандрит Боголеп накануне и в первые годы Северной войны

18 декабря 1699 г. новгородский воевода П. М. Апраксин приказал изветчиков старца Иоасафа (в миру расстригу Ивана Григорьева) и служку И. Спирова «бить кнутом на козле нещадно» 23 23 См.: Приложение. № 1. Сст. 1–7. . Других участниц извета, Авксентию Бакунину и Анну Харламову, 10 января 1700 г. повезли из Введенского монастыря в Новгород 24 24 Архив СПбИИ РАН. Ф. 132. Оп. 1. Картон 50. Д. 62. . В том же месяце все подлинное дело по извету было отослано в Москву 25 25 Белокуров С . А . Материалы для русской истории. С. 227–228. .

О закулисной борьбе вокруг этой истории узнаем из писем представителя Успенского монастыря в Новгороде Романа Фомина. 25 января 1700 г. он сообщал: «А рострига и черницы введенские еще сидят скованы в старых местех, и указу им никакова нет для того, что поборает по них воевода, только у владыки не то смышлено, ожидает ево съезду» 26 26 Архив СПбИИ РАН. Ф. 132. Оп. 1. Картон 50. Д. 82. Сст. 2. . Это важное свидетельство указывает на то, что окольничий П. М. Апраксин был склонен, наказав изветчиков за преувеличенность извета на Боголепа, все же дать ход их доносу. Митрополит Иов, напротив, покрывал архимандрита и тянул время до приезда нового новгородского воеводы, которого ожидали уже на следующий день, 26 января.

Не успел Боголеп отделаться от этого извета, как его подстерегла новая беда. В том же письме Р. Фомин извещал: «Да и се тебе, государю, буди ведомо: слышно нам здесь чинитца, что крамольники дворянишка обонеженя многие по согласию-де с духовским и с антоньевским архимандриты ссывают ков (составляют коварный умысел. – П . С .) и челобитную за руками владыки на благость твою во многих статьях и в росходе монастырских казенных денег издержки, и чтоб сщесть, и из монастыря б переменить. Да тут же вводят: бутто заказу вашего некакой поп тебе, государю, извещал на раскольников в расколе и бутто о том указу ему никакова не учинено. И о том мы с Римскими-Корсаковыми подлинно будем проведывать неленно и к тебе, государю, писать» 27 27 Там же. .

Роман Фомин писал 1 февраля, что новый воевода боярин и генерал-майор князь И. Ю. Трубецкой еще не принялся за дела и поэтому «о ростриге Иосавке и о черницах введенских еще указу им нет, седят скованы в старых местех» 28 28 Там же. Д. 85. Сст. 2–2 об. , а в письме от 13 февраля добавил: «А рострига и введенские черницы еще в старых местах скованы ж седят, и к правилу рострига ходит скован же» 29 29 См.: Приложение. № 3. Сст. 1 об. .

Далее Фомин подробно описывает, как Боголеп через своего представителя в Новгороде пытался добиться, чтобы на тихвинскую ярмарку не присылали дворянина Ивана Бестужева, с которым у архимандрита была вражда. Эти подробности раскрывают неформальную практику управления в Новгороде, а также свидетельствуют о милостивом отношении новгородского митрополита Иова к Боголепу.

Роман Фомин сообщал, что отписка с просьбой архимандрита пришла в Новгород накануне Великого поста, в самое сырное заговенье. Поднести ее митрополиту Роман не смог, потому что в крестовой палате было скопление начального люда: воевода, дворяне, приказные люди, монастырские власти «и вся чину люди в великой тесноте». По обычаю, в знак прощения перед Великим постом митрополит Иов долго потчевал гостей, после чего удалился «к себе в задние кельи».

Р. Фомин с тихвинским иеродьяконом Геннадием сумели ночью через митрополичьего слугу монаха Варлаама передать отписку своего настоятеля владыке, который утром следующего дня вызвал представителей Успенского монастыря к себе «в большую крестовую к правилу». Иов объяснил, что ничего уже сделать не может, посетовав: «…для чево-де архимандрит о том деле пораней не писал и спустя-де время ко мне пишет, а ныне те ль дни, что кому о том скучать и бить челом, и где ково возьмешь, и дворянин с наказом на Тихвину уже отпущен, и у меня-де ему послушная дана». В ответ Р. Фомин показал владыке царскую грамоту, которая позволяла решить дело в пользу монастыря.

Внимательно вычитав грамоту, Иов, «призвав меня, близко под ухо тихонько сказал: грамот-де хороша да ушло ныне время, а слышил-де я, что и в прошлом году такому ж послано, архимандрит ваш отказал и места и пристани ему не дал, мочно-де ныне ему против сей грамоты так же учинить». Подробный пересказ беседы с Иовом Р. Фомин завершил советом митрополита написать письмо Боголепу, но чтоб о нем никто не проведал. Владыка явно поддерживал тихвинского архимандрита, однако наказал сохранить его благосклонность в тайне. Примечательно, что в своих покоевых палатах митрополит Иов опасался говорить то, что думал, и шептал свою волю монастырскому слуге на ухо.