Константин Кизявка - Вся правда о боевых искусствах

И ведь обижается на глупость вопроса, когда я в отместку спрашиваю его: «А что, милый человек, умнее география или физика?»

Чтобы как-то закрыть эту нелепую тему напомню всем известную суфийскую притчу о грамматике и кормчем:

Однажды на корабль грамматик сел ученый,

И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:

«Читал ты синтаксис?» – «Нет», – кормчий отвечал.

«Полжизни жил ты зря!» – ученый муж сказал.

Обижен тяжело был кормчий тот достойный,

Но только промолчал, и вид хранил спокойный.

Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл,

И кормчий бедного грамматика спросил:

«Учился плавать ты?» – Тот в трепете великом

Сказал: «Нет, о мудрец совета, добрый ликом!»

«Увы, ученый муж! – промолвил мореход, -

Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет!»

(Руми, перевод В. Державина)

Отчего люди так часто не хотят видеть очевидное. В некоторых боевых ситуациях шахматы действительно могут оказаться гораздо более эффективным оружием, нежели бокс и каратэ вместе взятые.

«Тайны мастеров Востока», «Секретный удар», «Сокрытое в листве» – подобные фразы прочно засели в нашем воспаленном сознании. В чем опасность данной легенды? В переносе «тайны» из области узкого факта в область абсолютной истины. Мы достаточно спокойно воспринимаем фразу «секреты французских кулинаров» – подумаешь, какая нам, в общем-то, разница, сколько именно соли кладут они в свой свекольный суп, ведь наш родной борщ все равно вкуснее. То есть от этих «секретов» нам ни холодно, ни жарко. И прекрасно, если бы «секреты восточных мастеров» воспринимались так же непринужденно… То есть, какая разница, как именно сжимает левый мизинец мастер какого-нибудь стиля одноногой цапли, когда мой прямой в два раза превышает скорость удара этого восточного тайнодавца. Было бы прекрасно… Однако на практике все запущено и очень неадекватно.

Незаметно для самих себя мы подменяем понятие «секрет» понятием «скрытая необходимость для улучшения нашего боя». Извините меня за прямоту, отечественные кулинары от боевых искусств, но с таким отношением к делу, борща никогда не сваришь. Вся ваша жизнь уйдет на то, чтобы узнать какова же пропорция соли в нелепой поделке из Франции. И это еще не главная беда. Куда хуже, когда подобные «кулинары» начинают рассуждать об оторванности какой-нибудь школы боевых искусств от «секретных техник востока». То есть сами борща не сварят и другим не дадут.

Я могу согласиться с утверждением: «Методика создания бойцов школы «Кулак в дерьме» страшно засекречена». Но никто не заставит меня согласиться с имбецильной формулировкой: «Методика создания супервоинов страшно засекречена». Поймите это, и дай вам Бог здоровья!

Они летают, они ходят по воде, они не горят в огне, они могут телепортироваться из Москвы в Пекин и обратно. Согласен только с последним. Я тоже могу телепортироваться в какой-нибудь Пекин и тут же обратно, да так быстро, что вы не заметите, что я вообще куда-то телепортировался. Я сам, кстати, этого не замечу, но это будет уже не важно.

Как-то раз я застал одного своего знакомого в задумчивом виде перед стеной девятиэтажного дома. Поинтересовался, что это он задумал. Ответ оказался типичен для всех «настоящих мастеров боевых искусств». Он сказал:

Я тренируюсь запрыгивать на крышу.

На девятиэтажку? – уточнил я.

Да, для начала. Потом можно будет прыгать и повыше.

А почему ты начал с запрыгивания, а не со спрыгивания? – по-доброму озаботился я.

Нужно начинать с запрыгивания. Это точно. Я по видаку смотрел.

Если бы речь шла только об этих «мастерах» насмотревшихся гонконгских боевиков по видаку, я бы не переживал. Но ведь даже от черных поясов и мастеров спорта нет-нет, да и услышишь: «Только самые великие бойцы могли убить взглядом или бегать по потолку…»

В чем причина подобной стойкости описываемой мной легенды?

Ответ как всегда прост. Мастерство предполагает развитие навыков до такой степени, когда происходит не только количественное изменение характеристик движений (скорость, сила, скоординированность и т.п.), но и качественное, то есть схема самого навыка, его форма меняется до неузнаваемости. Прием в своем базовом понимании перестает по форме хоть как-то напоминать сам себя. Например, задняя подножка становится, в хорошем исполнении похожа на толчок бедром, а в исполнении настоящего мастера оказывается совершенно незаметной для глаз начинающих спортсменов. Так, собственно говоря, и рождаются легенды о самопроизвольно падающих противниках (незамеченные профанами броски) и убийствах при помощи взгляда (незамеченные профанами (что поделаешь, даже среди черных поясов встречаются порой банальные профаны), удары). А дальше, людская молва развивает эти иллюзии до современных сказок о таинственных мастерах. И вот они не только убивают на расстоянии, но уже и полетели и побежали по воде… А уж до Пекина, как Вы сами поняли, остается рукой подать.