— На, бери!
САМАЯ ИНТЕРЕСНАЯ РАБОТА
Всю ночь шел снег. И утром шел снег. И к середине дня его навалило столько — ну, не знаю сколько! Утонуть можно.
Мы с Мишкой сидели на крыше сарая и смотрели, как дворник дядя Вася расчищает дорожки. Он так лихо орудовал своей блестящей широкой лопатой, что снег так и висел в воздухе, как дымовая завеса.
— Зря он старается, — сказал я. — Одному здесь и за неделю не управиться.
— Хороший снег, — сказал Мишка. — Сухой! Как раз для моих лыж. Все каникулы буду гонять.
У меня лыж не было, Мишка это знал. И поэтому он добавил:
— Вместе будем гонять...
— А я тебе свои коньки буду давать.
— А чего ими делать? Коньки — это тебе не лыжи. На них куда хочешь не поедешь. А только по КРУ ГУ< Д а ито на катке. А там народу знаешь сколько? Не продохнешь! Особенно сейчас. У всех каникулы.
Я мрачно кивнул головой и сказал:
— А все же на каток я ходить буду.
Дядя Вася устал. Воткнул в снег лопату. Постоял минутку, а потом опять как начал кидать снег в разные стороны — только держись! И как ему не надоест?
— Работка! От скуки помереть можно! — вздохнул Мишка.
И тогда я сказал:
— Слушай, Мишка, а что, если мы...
Я в восторге заскакал по сараю. Мишка вытаращил на меня глаза, попятился и полетел в сугроб. Я прыгнул за ним. Мы смеялись и барахтались в снегу.
— Ну, так что «если»? — спросил Мишка.
— Давай сделаем снежную крепость, как у Тимура! Все ребята с зависти умрут.
Мишка сразу вскочил и помчался к подъезду.
— Куда ты? — опешил я.
— За лопатой! — крикнул Мишка и скрылся.
А я, чтобы не терять времени даром, начал разгребать снег куском фанеры, который отодрал от крыши.
Показался Мишка с лопатой.
Я выхватил у него лопату, и снежная пыль поднялась столбом.
А Мишка стоял и приговаривал:
— Вот здесь... Вот здесь... Ровней, ровней!
Подошел дядя Вася и спросил:
— Каток делаете? Молодцы!
Тут меня снова осенило.
— Каток! Конечно, каток! — обрадовался я.
— А как же крепость? — растерялся Мишка.
— Какая крепость?! — накинулся я на него. — Строй, строй, а Ленька с Петькой ночью — раз! — и развалят. А каток — это каток!
Я думал, Мишка на меня разозлится, а он поворчал немного и побежал за лопатой дяди Васи.
А дядя Вася принес другую лопату. И тут началось! Мы пыхтели вовсю! Подхватишь на лопату огромный ком снега и — в сторону. А снег искрится, словно елочные блестки. Лопаты с хрустом входят в
сугробы. Раз-два, раз-два, — сугробы так и тают на глазах. И скоро мы засыпали сарай почти до крыши.
— Жуть! — сказал дядя Вася, и нам пришлось «прорубать» проход к двери.
Я страшно устал. Да и Мишка упарился. Только дядя Вася бодро махал лопатой. Смотреть на него было одно удовольствие.
Мы с Мишкой начали от него отставать. Все боль ше и больше.
Тут пришла Галка с подругами. Как будто у нее своего двора нет — вечно у нас пропадает! Я ее, конечно, уважаю, но зевак не переношу. Ты работаешь, а на тебя глазеют — тоже мне интерес!
Мишка обдал их снегом. Девчонки взвизгнули, а Галка не испугалась ни капельки и показала ему язык.
— Рыжий! Рыжий! — заныли девчонки.
— Это я-то рыжий? — развопился Мишка. — Уходите сейчас же!
Они вроде бы испугались и ушли.
— Эх, вы! — сказал дядя Вася. — Они вам помочь хотели. А вы их обидели.
Только он это сказал, как появились девчонки с лопатами, совками и просто фанерками.
— Их обидишь! — радостно сказал Мишка. — Пошли отдохнем.
Но отдохнуть нам не пришлось. Перед девчонками неудобно. Скажут еще — слабосильная команда!
Мы так увлеклись, что расчистили весь двор. Я и не заметил, как день прошел.
— А завтра зальем каток, — сказал дядя Вася.
И все радостно зашумели.
Мы с Мишкой провожали дядю Васю домой. Идти было недалеко. До соседнего подъезда.
— А вдруг ночью снег выпадет, — волновался Мишка.
— Расчистим, — весело сказал дворник.
— Еще как расчистим! — добавил я.
СОСУЛЬКА
За моим окном появилась сосулька. Она выросла в один день прямо на глазах. Вначале я видел только ее серебристый тоненький кончик, а потом — раз-раз, и она стала большой-большой.
В этом окне у нас нет форточки — уж такое окно. Я сразу забрался на подоконник другого окна, высунул голову в форточку и посмотрел вверх.
Ну и сосулища! Толстая, блестящая, ветвистая!
— Ты что? — послышался папин голос.
Я дернулся назад — чуть голову не оторвал — и гордо сказал папе:
Читать дальше