Ярослав Бутаков - Зачем разуму космическая экспансия. Диалоги о жизни во Вселенной, о внеземных цивилизациях и о будущем Земли и человечества

Правда, ещё в античности были проблески идей о том, что человечество не одиноко во Вселенной. Но единственным небесным телом, более-менее подобным Земле, считали Луну. То есть не Земля – один из множества миров, а просто Луна – вторая Земля. И селениты в качестве ВЦ фигурируют в произведениях некоторых древних писателей. Во II веке н.э. Лукиан из Самосаты расширил сферу деятельности внеземных разумных существ, включив в неё и планеты, и Солнце, и даже другие звёзды (сатира «Правдивая история»). Однако, признавая уникальность данного явления даже в античной литературе, нередко поражающей взлётами мысли, всё-таки приходится отметить, что идея о ВЦ в этой повести не опиралась на идею о множественности миров, подобных Земле в физическом отношении.

Когда стало твёрдо известно место Земли в ряду планет, тогда представления об обитаемости других миров стали на какое-то время само собою разумеющимися. Уже в 1686 году вышла положительно толкующая сей предмет книга секретаря Парижской академии наук Фонтенеля «Рассуждение о множестве миров». Её автор гонениям не подвергся, наоборот, пользовался большой благосклонностью в кругах просвещённой знати. Эту книгу переиздавали долго после смерти автора, вплоть до середины XIX века. Первый её русский перевод (всего их было три) был опубликован в 1740 году. Во второй половине XIX века блестящим популяризатором идеи о множестве обитаемых миров стал его соотечественник Фламмарион. Его книга «Популярная астрономия» (1880) сформировала, без преувеличения, мировоззрение нескольких поколений. Ловелл мало кого удивил, предположив, что «каналы» на Марсе – дело рук цивилизации на этой планете. Лишь его строгие коллеги требовали доказательств. Публика же была вполне подготовлена к мысли: Марс обитаем.

Разумеется, допущение подобной мысли всегда вызывало резонное сомнение: не опасен ли внеземной разум для людей? Уэллс в конце XIX века выразил его в знаменитой повести «Война миров». С тех пор сюжеты о пришельцах из Космоса, захватывающих и терроризирующих Землю, о всяческих войнах и конфликтах землян с инопланетянами, пополняясь всё новыми вариантами, неизменно присутствуют в литературе и кинематографе. Советская фантастика пыталась противопоставить этим страхам «добрых и гуманных» инопланетян, уповая на то, что цивилизация, вышедшая на межзвёздные пути, якобы обязательно должна быть коммунистической, а потому-де неагрессивной. Но, кажется, мало кого она в этом убедила, судя по новейшим векторам развития фантастического жанра.

Ведь дело даже не только в опасности взаимного непонимания представителей разных миров. Неизвестно, какие неприятные сюрпризы может таить в себе неожиданный контакт землян не столько с иной разумной жизнью, сколько с внеземной жизнью как таковой. На эту тему тоже написано и снято немало фантастических «ужастиков» про чудовищ из других миров, про инопланетных паразитов, внедряющихся в тело человека и т.д. Сейчас я не стану подробно вдаваться в эти темы, хотя уверен, что мы ещё вернёмся к вопросу о том, какими они могут быть, эти самые инопланетяне.

Но та же наука, которая заронила мысль о множестве обитаемых миров, стала с течением времени сомневаться в ней. Почему к гипотезе Ловелла о марсианах столь скептично отнеслись прежде всего его коллеги-астрономы? Да потому что в то время было уже ясно, что основную часть своего тепла планеты получают от Солнца. А Марс, будучи дальше от Солнца в полтора раза, получает тепла в два с четвертью раза меньше, чем Земля. Любому живому существу нужно дышать. А способен ли Марс, где сила тяжести втрое слабее, чем на Земле, удержать вокруг себя достаточно плотную атмосферу? Не говоря уже о том, что и по своему газовому составу эта атмосфера должна быть годной для дыхания.

Задолго до эры космических полётов, ещё в конце XIX – начале ХХ вв., наука уже знала немало о физических условиях на поверхности других планет. Её данные не отличались точностью, но в главном оказались верными, как подтвердилось потом. Из земного опыта мы знаем, что жизнь может успешно существовать только в определённом диапазоне температур, давления и т.д. Чуть в сторону – и она становится угнетённой, а ещё дальше – погибает. Так вот, ещё до того, как к другим планетам стали запускаться космические беспилотники, большинство учёных пришло к правильному, как выяснилось, выводу: условия для жизни во всей Солнечной системе существуют только на Земле. С натяжкой это ещё казалось возможным предполагать для Марса и Венеры. Вплоть до конца 50-х годов в советских учебниках по астрономии утверждалось о наличии растительности на Марсе. Ею стремились объяснить видимые сезонные изменения на поверхности Марса, заранее отбрасывая альтернативные, неорганические гипотезы. Но первые запуски туда космических аппаратов в 60-е годы прошлого века позволили окончательно сделать вывод о безжизненности Марса, а равно и Венеры.