Борис Голованов - Идеология - между метафизикой и социальным контролем

Г. В. Ф. Гегель формулирует принципиальное положение о том, что человеческое действие имеет прямое отношение к становлению всеобщего самосознания, всемирная история не может осуществляться «без того, чтобы действующие индивидуумы не получили удовлетворение» [62] Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории – СПб., «Наука», 2000. – С. 75. . Мировой дух использует страсти и желания людей, чтобы проделать работу чистого самосознания. Однако в конечном итоге философская система немецкого мыслителя «запирает» реальную историю «между объектом и субъектом», «между сознанием и самосознанием». Все реальные противоположности исторического процесса становятся лишь видимостями спекулятивных противоположностей.

Способ рассмотрения истории, из которого вслед за Г. В. Ф. Гегелем извлекают свои логические конструкции все немецкие идеологи, «исходит из сознания, как если бы оно было живым индивидом» [63] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – 2-е изд. – М., 1955. – Т. 3. – С. 25. . В этом обезличенном сознании идеологи находят абстрактные схемы, в которые они загоняют живых индивидов и их реальную историю. К. Маркс и Ф. Энгельс в новом, соответствующем действительной жизни взгляде на историю исходят из самих действительных живых индивидов и рассматривают сознание только как их сознание [64] См. там же. . Критика буржуазной политической экономии и материалистическое понимание истории становятся той основой, исходя из которой К. Маркс и Ф. Энгельс выстраивают свои представления о генезисе человеческого сознания.

В «Немецкой идеологии» и ряде других работ К. Маркс и Ф. Энгельс имеют дело с иллюзорным сознанием, возникшим на немецкой почве. Они упрекают немецких интеллектуалов прежде всего за некритическое отношение к «гегелевской философии вообще и диалектике в частности» [65] Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года / К. Маркс, Ф. Энгельс. Из ранних произведений. – М., 1956. – С. 621. . Абсолютная порабощенность спекулятивным мышлением составляла национальную особенность немецких идеологов, она не оставляла им ни малейшей возможности сознательно отнестись к своему социальному положению и занять определенную политическую позицию.

В отличие от немецких идеологов, французы и англичане, по мнению основателей марксизма, обнаруживали гораздо бо́льшую практичность и понимание социальных условий, в которых живет интеллектуал. Они старались принимать непосредственное участие в политических процессах и тем самым более или менее сознательно выражали интересы близких им социальных слоев. Они хотя и культивировали иллюзии, но эти иллюзии были связаны с политикой, и потому оказывались более близкими к действительности, нежели немецкие философские спекуляции. [66] См. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – 2-е изд. – М., 1955. – Т. 3. – С. 38. Руководствуясь философскими спекуляциями, в социальном познании немецкие интеллектуалы неизбежно превращаются в идеологов, чье мышление «правомерно лишь с точки зрения философского сознания, которому неизбежно остаются неясными характер и происхождение его мнимого отношения к жизни» [67] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – 2-е изд. – М., 1955. – Т. 3. – С. 45. .

В своих публичных выступлениях немецкие идеологи устраивали словесные баталии, не выходящие за рамки гегелевской философии, они превращали вопросы практической жизни в теологические и схоластические и в этом смысле являлись подлинными представителями немецкой национальной идеологии. Главное значение их политической деятельности заключалось в раздувании национального самомнения: «…будто немцы стоят выше национальной ограниченности и всех действительных интересов» [68] Там же. – С. 473. .

Важнейший недостаток всех направлений немецкой идеологии состоял в неспособности «встретиться» с социальной реальностью. Все политические проекты немецких идеологов начинались и заканчивались в пределах гегелевской спекуляции, хотя сами участники этого спекулятивного спектакля придавали своей деятельности «всемирно-историческое и даже абсолютное» значение.

Критика К. Марксом и Ф. Энгельсом немецких идеологов не может быть сведена только к высмеиванию их словесной эквилибристики или к простому отбрасыванию их спекулятивных построений. Основатели марксизма полагали, что «словесный маскарад имеет смысл лишь тогда, когда он является бессознательным или сознательным выражением действительного маскарада» [69] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – 2-е изд. – М., 1955. – Т. 3. – С. 410. .