Владимир Смирнов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Бек разъяснил, что сейчас это невозможно, деятельность Коминтерна подвергается в Польше судебному преследованию, и эти вопросы всегда строго разделяли от государственных отношений с Россией. Польша, по словам Бека, делает всё, чтобы сотрудничать с нами против Коминтерна в области полицейских мер, но если она заключит по этому вопросу политический договор с Германией, то она не сможет поддерживать мирные добрососедские отношения с Россией, необходимые Польше для её спокойствия. Тем не менее, Бек пообещал, что польская политика в будущем, пожалуй, сможет развиваться в этом отношении в желаемом нами направлении (выделено нами – И. Д., В. С.).

Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в этом направлении, то есть от претензий на Украину (выделено нами – И. Д., В. С.). На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве, и что эти устремления, несомненно, всё ещё живы и сегодня (выделено нами – И. Д., В. С.).

Затем я поблагодарил господина Бека за его приглашение посетить Варшаву. Дату ещё не установили. Договорились, что господин Бек и я ещё раз тщательно продумаем весь комплекс возможного договора между Польшей и нами » [58; 88-89].

«26 января 1939 г. Варшава.

…Затем я ещё раз говорил с г. Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу и в этой связи также по вопросу о Великой Украине; я снова предложил сотрудничество между Польшей и Германией в этой области.

Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю (выделено нами – И.Д., В. С.) , он тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по мнению польской стороны, повлечёт за собою для Польши договор с Германией, направленный против Советского Союза. Впрочем, он, говоря о будущем Советского Союза, высказал мнение, что Советский Союз либо развалится вследствие внутреннего распада, либо, чтобы избежать этой участи, заранее соберёт в кулак все свои силы и нанесёт удар.

Я указал г. Беку на пассивный характер его позиции и заявил, что было бы целесообразней предупредить развитие, которое он предсказывает, и выступить против Советского Союза в пропагандистском плане. По моему мнению, сказал я, присоединение Польши к антикоминтерновским державам ничем бы ей не грозило, напротив, безопасность Польши только выиграла бы от того, что Польша оказалась бы с нами в одной лодке.

Г-н Бек сказал, что и этот вопрос он серьёзно продумает» [58; 90].

По поводу этих двух встреч Бека и Риббентропа «демократические» авторы с пафосом пишут, что польский министр иностранных дел дважды отвергал предложения немцев о сотрудничестве против СССР [58; 88]. Записи бесед во время встреч они, конечно же, не приводят. И Польша у них предстаёт в ореоле «благородной мученицы» за правое дело. Безусловно, формально отказ он и есть отказ. Но только какие мотивы двигали отказывающейся стороной? Это ведь немаловажно.

Мы видели, что поляки в данном случае руководствовались, отнюдь, не идеей сохранения мира и не желанием быть порядочным по отношению к СССР. Пред нами – типичная гиена. Она аж трясётся от жадности, но кинуться в драку боится, там ведь могут и бока намять, и морду начистить, и хвост отдавить. Гиена подходит к жертве, прикрываясь львом. Пусть он рискует во время охоты. Она придёт и дожрёт остатки добычи, не рискуя своей шкурой. Полякам просто «до зарезу» нужна Советская Украина. Бек дважды поднимает этот вопрос перед Риббентропом 13. И тот дважды манит Украиной поляка: мол, вы вступаете в Антикоминтерновский блок официально, и, на здоровье – Советская Украина ваша. Но Бек боится присоединиться к Антикоминтерновскому пакту открыто: как же, в случае заварухи СССР вот он, под носом. А СССР – не Литва и даже не Чехословакия. Может и «врезать» хорошенько. Так что Бек юлит в надежде, что, как и в случае с Чехословакией, удастся загрести жар чужими руками. Таковы мотивы отказа поляков от заключения с немцами официального антисоветского договора. И нет в данных мотивах ни благородства, ни жертвенности, ни пацифизма. Утверждающие обратное «правдалюбцы» в очередной раз попросту лгут.

В январе 1939 года встречались министры иностранных дел ещё дружественных государств. Но уже из записей их бесед можно увидеть, что между «друзьями» пробежал какой-то холодок. И причиной этого стало желание Гитлера видеть в лице поляков полноценных младших союзников. Отсюда и настойчивые требования присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. Кроме того, начиная с 24 октября 1938 года, Германия несколько раз предлагала Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора» (Польша не должна была возражать против присоединения вольного города Данцига к рейху, а также разрешить постройку через свою территорию экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые бы связали Восточную Пруссию с основной территорией Германии) [63; 122, 124].