Владимир Смирнов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Тем не менее, дружба с Германией воспринималась польскими лидерами не только как средство обеспечения безопасности страны. Как верно отмечает М. И. Мельтюхов, Варшава в ней видела хорошее средство для «интенсификации великодержавных устремлений». [53; 135]. Поляки это быстро начали доказывать.

Прежде всего, ещё в 1933 году у них существовали иные пути укрепления безопасности своей страны. Во-первых, это сближение с СССР, который всячески демонстрировал Польше своё желание такового (СССР высказывался против стремления Германии к ревизии границ на Востоке, отрицательно относился к «Пакту четырёх») [53; 132]. Во-вторых, вхождение Польши в Малую Антанту. За это высказалась ведущая страна данной коалиции – Чехословакия. [53; 131]. Однако, ни сближение с СССР, ни сближение с Чехословакией Варшаву не устраивало. Почему? Ответ один: сближение с ними не давало возможности удовлетворения польских великодержавных амбиций, а вот сближение с Германией давало, причём, и за счёт СССР (Украина), и за счёт Чехословакии (Тешинская область).

Посему не приходится удивляться, что Польша, в конечном итоге, отказалась и от подписания с СССР декларации по Прибалтике, и от подписания регионального соглашения о взаимной защите от агрессии со стороны Германии (Восточного пакта), в котором, по мысли СССР, должны были участвовать вместе с Советским Союзом и Польшей также Франция, Чехословакия, Литва, Латвия, Эстония, Финляндия и Бельгия [53; 135], [58;25] 11 11 Об окончательном отказе от подписания советско-польской декларации по Прибалтике Варшава заявила 3 февраля 1934 года. От участия в Восточном пакте она отказалась 27 сентября 1934 года, после того, как провалились все попытки привлечь к подписанию этого регионального соглашения о безопасности Германию [53; 135], [58; 25]. .

В дальнейшем польско-германские отношения развивались по начертанному князем Сапегой сценарию: поляки всеми силами стремились укреплять дружбу с западным соседом. Делали они это чрезвычайно добросовестно. Польская дипломатия добровольно взяла на себя защиту интересов гитлеровской Германии в Лиге Наций, которую Германия, как уже отмечалось, в 1933 году покинула. С трибуны Лиги Наций польские дипломаты оправдывали наглые нарушения Гитлером Версальского и Локарнского договоров: введение в Германии всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, вступление гитлеровских войск в Рейнскую демилитаризованную зону в 1936 году [58; 26]. Польское правительство занимало благоприятную по отношению к агрессивным государствам позицию во всех крупных международных конфликтах в предвоенный период, будь то захват Италией Эфиопии, гражданская война в Испании, нападение Японии на Китай [58; 26], [63; 123].

Себя поляки, впрочем, тоже не забывали. Периодически правящие круги Польши выступали с требованиями о предоставлении колоний. И требования эти находили поддержку у немцев [58; 26].

Но со всей очевидностью и польско-германское взаимодействие, и экспансионистские устремления Польши проявились в ходе событий, связанных с аншлюсом Австрии и чехословацким кризисом.

Как мы помним, Гитлер 12 марта 1938 года ввёл войска в Австрию. Ни Англия, ни Франция на это не отреагировали. Но если Англия не реагировала «принципиально», то с Францией дело обстояло сложнее: она побоялась отреагировать.

И вот почему. 10 марта на польско-литовской границе кем-то был убит польский солдат. Польша отклонила попытки Литвы создать совместную комиссию для расследования инцидента, тут же выдвинула ей ультиматум, развернула в прессе кампанию с призывом похода на Каунас (тогдашнюю литовскую столицу) и начала готовиться к захвату Литвы. Германия дала согласие Польше на захват Литвы и лишь заявила, что её в Литве интересует только Клайпеда [58; 77].

Французов усиление Германии за счёт Австрии пугало. Но англичане заявили о своей незаинтересованности в этом вопросе. Франция начала зондировать позицию СССР. Принципиально СССР был готов прийти на помощь Франции в случае конфликта с Гитлером. Но здесь как нельзя кстати «на сцене появились» поляки со своими угрозами Литве. Первым следствием этого явилось отвлечение внимания Советского Союза от австрийской проблемы. 16 и 18 марта 1938 года нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов вызывал польского посла и заявлял, что в случае нападения Польши на Литву СССР безучастным не останется, что хотя у СССР и нет военного договора с Литвой, но он ведь может и появиться уже в ходе войны [58; 77].