Виталий Сердюк - «Забытый персонал» - женский труд на железных дорогах Российской империи

«Все, что мы наблюдаем вокруг себя, с чем рождаемся и с чем вырастаем, будь то психическое или физическое окружение, мы считаем естественным порядком вещей – так уж устроен мир. Но то, что мы до сих пор считали “человеческой природой” и могли осуждать, было в значительной степени лишь “мужской природой”; а то, что мы называли “мужским” и чем могли восхищаться, было в значительной степени общечеловеческим и должно применяться к обоим полам. Наконец, то, что мы называли “женским” и могли осуждать, также было в значительной степени общечеловеческим и применимо к обоим полам».

«Для мужчины весь мир был его “миром”, просто потому что он мужчина; а весь мир женщины ограничивался домом, потому что она женщина. Для нее существовала предначертанная сфера, строго ограниченная ее женскими занятиями и интересами; для него было предназначено все остальное, и это “все” претендовало на то, чтобы называться мужским».

В своей работе Ш. П. Гилман пришла к выводу, что «наша андроцентричная культура была и остается чрезмерно маскулинной (англ. a masculine culture), что никак не может быть приемлемым».

В «истории женщин» можно условно выделить два направления, каждое из которых отражает одну из стадий ее развития и одну из сторон нынешнего облика. В русле изучения истории железнодорожного транспорта институционально направления до сих пор не оформлены, авторы исследований в данной области не позиционируют себя приверженцами какого-либо из течений. Однако обращаясь к историографии, мы можем соотнести конкретно-исторический материал с теоретическими установками выделяемых направлений.

В первом направлении, сформировавшемся на Западе к 1970-м гг., цель познавательной деятельности интерпретировалась как «восстановление справедливости», «восстановление исторического существования женщин», «забытых» в официальной «мужской» историографии. В основе данного течения лежат два базовых положения: 1) женщина занимала второстепенную роль в классовых обществах в связи с господством универсальной для множества стран патриархальной системы, и 2) семья, домохозяйство и отношения полов являлись производными от экономического устройства общества. Таким образом, положение женщины зависело от экономических отношений, поскольку живучесть патриархальной системы исследователи объясняли ее ассимиляцией с социально-экономическими, политическими и культурными структурами [25] Зайцева Т.И. Развитие гендерных исследований в свете истории раннего Нового времени // Вестник Томского гос. ун-та. 2011. № 343. С. 96. .

Приверженцам этого направления удалось и удается до сих пор раскрывать многие неизвестные страницы из истории трудовой деятельности женщин в конце XIX – начале XX в. Но такой описательный подход имеет и свой минус: он изолирует «женскую историю», развивает ее параллельно и нередко в противовес «мужской». В конечном итоге это не позволяет предпринять попытку создать единый облик истории железнодорожного транспорта, совместивший бы обе версии истории.

Представители второго направления, выдвинувшегося на первый план на Западе во второй половине 1970-х гг., стремились связать «женскую историю» с историей общества. Первостепенной задачей для них стало изучение исторически сложившихся отношений господства и подчинения между мужчинами и женщинами в патриархальных структурах классового общества [26] Репина Л.П. Пол, власть и концепция «разделенных сфер»: от истории женщин к гендерной истории // Общественные науки и современность. 2000. № 4. С. 123. . Впоследствии именно это течение станет стремиться к созданию междисциплинарных комплексных исследований, ключевой категорией в которых будет «гендер». Термин «гендер» (от англ. «род», «пол» [27] В русском языке нет эквивалента, который бы точно передавал все коннотации понятия «гендер». Наиболее близким по смыслу является понятие «социальный пол». ), введенный в научный оборот медиками и психологами в 1950-е гг., длительное время не принимался историками, первоначально воспринимавшими «гендерную историю» в качестве синонима «женской» [28] Большакова О. В. История России в гендерном измерении. Современная зарубежная историография: монография / ред. З. Ю. Метлицкая. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2010. С. 4. .

В отличие от «женской», «гендерная история» предстает предельно широкой предметной областью, изучающей не столько женщин или мужчин самих по себе, сколько гендерную структуру общества – основу социальной иерархии, отношения власти и подчинения. Основная идея: гендерный статус и, соответственно, гендерная иерархия не детерминируются однозначно природой, а задаются всей исторически сложившейся в обществе системой отношений. При усвоении их с раннего детства, гендерные нормы кажутся людям чем-то изначально данным и неизменным, но на деле таковыми не являются. Иными словами, представления о том, что такое мужчина и женщина, какое поведение и какие занятия приличествуют каждому из них, каковы должны быть отношения между ними, – это не просто отражение или прямое продолжение их природных, биологических свойств (на чем делает акцент «женская история»), а продукт культурно-исторического развития общества (именно это важно для «гендерной истории») [29] Репина Л. П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина европейского прошлого. С. 12. .