Вадим Долгов - Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

. Лахтман, указывая на различия в функционировании британских и, например, испанских элит показывает, почему капитализм в Британии развивался успешней, чем в Испании [3] Лахтман Р. Капиталисты поневоле: конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени / Пер. с англ. А. Лазарева. М.: Территория будущего, 2010. . Есть крайне любопытная работа Эрика Хоффера, посвященная массовым движениям в истории, которая опять же обращена ко дню сегодняшнему [4] Хоффер Э. Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения. М.: Альпина Паблишер, 2017. . Большую роль в современной социологической и политологической мысли играют работы Чарльза Тилли, в которых американский социолог развивает интереснейшую теорию о происхождении государства из рэкета. Причем, по мысли Тилли, эта глубинная родственность сохраняется и сейчас [5] Tilly Ch . War Making and State Making as Organized Crime // Bringing the State Back In / Ed. by P. Evans, et al. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1985. P. 169–187. . Однако, так или иначе упомянутые ученые в основном пишут о дне сегодняшнем, что, собственно и делает их социологами, а не историками в строгом смысле слова.

Итак, социологи интересуются историческими материалами и активно их используют. А вот обратная связь прослеживается гораздо слабее. Историки мало берут из методологического арсенала социологии. Работ, в которых исторический материал был обработан с привлечением социологических методов, – считанные единицы. Из последнего интересного можно вспомнить, пожалуй, только «Социальную историю России периода империи» петербургского профессора Б. Н. Миронова. Перспективы есть большие.

Облегчить студентам-историкам освоение азов социологического инструментария призвана эта книга. Это – цель вторая.

Периодически повествование будет прерываться фрагментами, выделенными кавычками. Они содержат личные наблюдения автора. В этих абзацах будут приводиться примеры, не претендующие на роль основания для широких обобщений, но иллюстрирующие обсуждаемый тезис.

Начать следует с азов.

Социология – наука об обществе как системе. В данном случае, прежде всего, следует понимать, что такое система? Несмотря на то что понятие это должны знать уже ученики старших классов школы, нередко настоящего понимания нет и среди студентов.

Во-первых, система предполагает наличие элементов. Далеко не всегда элементы существуют в реальности отдельно, как детали конструктора. Сам человек, рассматривая какое-то явление как систему, выделяет в ней элементы. Например, человеческое тело может быть мысленно «расчленено» на ноги, руки, туловище и голову. В реальности, конечно, голова и конечности составляют единство. Но мысленно делить это единство ребенок приучается еще в раннем детстве, когда осваивает язык: ему показывают картинку, и просят указать, где у человека находится голова, руки, ноги и пр. Таким образом, представление о том, что система – это сочетание элементов, формируется на уровне повседневного сознания в раннем детстве.

Во-вторых, понятно, что элементы эти должны быть связаны между собой.

В-третьих, это самое главное, но при этом не самое очевидное: система должна порождать качества, не сводимые к качествам отдельных элементов. Продолжая аналогию с человеческим телом, системное качество, какое есть у тела человека, но не у находящейся отдельно ноги, руки или головы, – это жизнь. Понятно, что ни рука, ни нога в отрыве от человека эти качеством наделены не будут. Кроме того, даже в случае, если органы не теряют связи между собой, но нового качества не образуется, можно говорить, что система (во всяком случае, в изначальном виде) уже не существует: перед нами уже не человек, а труп.

Как систему социологи рассматривают совокупность людей – социальную группу. Они абстрагируются от того факта, что группа состоит из самостоятельных личностей, которые на первый взгляд между собой не связаны. Группа рассматривается как целостный организм, в котором отдельные люди – лишь клетки, из которых этот организм состоит.

Идея считать человека лишь клеткой организма более высокого таксономического уровня может показаться странной, и даже поначалу вызвать некоторый эмоциональный протест. Но то, что группа – это своего рода существо (или, по выражению Э. Дюркгейма, «реальность sui generis»), очевидно всем, кому приходится работать с коллективами. Например, это очевидно преподавателям. Студенческие группы – это такие забавные «зверьки», которые могут различаться характерами, умом, чувством юмора и пр. В конце концов, они могут различаться настроением. Группа может быть сонной, возбужденной, агрессивной, веселой. При этом каждый из входящих в группу студентов изначально может не обладать указанным качеством и не находиться в указанном эмоциональном состоянии. Всему причина – эмоциональное заражение.

Читать дальше