Сергей Горошкевич - Эрато и Эрот. Поэты о любви - опыты ментального анализа. Часть II

Ты была как оазис в пустыне,
Ты мерцала стыдливой звездой,
Ты луною зажглась золотой,
И тебе, недоступной богине,
Отдавал я мечту за мечтой.

Я решился в желании смелом
По кремнистой дороге идти
И не медлить нигде на пути,
Ты казалась мне высшим пределом,
За который нельзя перейти.

И потом… О, какое мученье!
К недоступному доступ найден.
Я как жалкий ребенок смущен.
Где любовь, где восторг упоенья?
Все прошло, ускользнуло, как сон.

Я мечты отдавал не богине,
Ты как все, ты – земля на земле,
Я один в удушающей мгле.
Я очнулся в бесплодной пустыне,
Я проснулся на жесткой скале.

Он с виду красив был и ярок, возможно.
Ты мне протянула его осторожно,
И я растерялся, неопытным сердцем
Я счел его знаком судьбы непреложным.

Я принял подарок и тут же невольно
Вдруг руку отдернул – так стало ей больно.
Откуда же знать я заранее мог
О том, что шипами покрыт стебелек.

Дни счастия прошли как сновиденье,
Другие наступили дни…
О, дни ревнивых слез, обманов, охлажденья,
Кому из нас не памятны они?

Люблю я не любовь – люблю влюбленность,
Таинственность определенных слов,
Нарочный смех, особый звук шагов,
Стыдливых взоров страх и умиленность.

Люблю преодоленную смущенность
В беспечной трате прожитых часов, —
Блужданье вдоль опасных берегов, —
И страх почуять сердцем углубленность.

Люблю мгновенно созданный кумир:
Его мгновенье новое разрушит.
Любовь – печаль. Влюбленность – яркий пир.

Огней беспечных разум не потушит.
Любовь как смерть. Влюбленность же – как сон.
Тот видит сновиденья, кто влюблен.

Любви утехи длятся миг единый,
Любви страданья длятся долгий век.

Страж любви – судьба-мздоимец
Счастье пестует не век.
Кто сегодня был любимец —
Завтра нищий человек.

За женщиной мы гонимся упорно,
азартом распаляя обожание,
но быстро стынут радости от формы
и грустно проступает содержание.

Когда я в тебя влюбился —
во мне кто-то другой народился!
И был он слабый, непрочный,
был хрупкой и чуткой почкой… /…/
Ты говорила – то ли мне, то ли ему:
– Какой-то ты странный стал… не пойму!
Вроде чужой и вроде родной… —
Когда ты стояла рядом со мной,
Я слышал, чувствуя в жилах тепло, —
возле сердца второе сердце росло. /…/
И стал я знать и больше и дальше,
и стал я жить без позы, без фальши.
Стал видеть, что раньше сроду не видел,
любить, что раньше я ненавидел!.. /…/
Я стал как деталь, что послушна резцу, —
я слышу, как сам из себя я расту! /…/
И слышу и чувствую наяву и во сне,
как прежнее «я» умирает во мне!

Огонь любви, огонь живительный,
Все говорят; но что мы зрим?
Опустошает, разрушительный,
Он душу, объятую им!

Воображенье пылко рисовало
Мне радости любви, волнуя кровь…
Но у любви с мечтою сходства мало:
Вот истина для тех, кто знал любовь.
И все ж не мнил я, что любви начало
Столь близко от конца ее и вновь
Не суждено ее вернуться дару
И что в любви найду я злую кару.