Вячеслав Скоробогацкий - Советское - Генезис, расцвет и пути его трансформации в посткоммунистическую эпоху

Это вид целого, устроенного, на первый взгляд, по-аристотелевски, путем соединения формы — деятельного начала, демиурга, с одной стороны, и, с другой, материи, того пластичного субстрата, в котором демиург воплощает Божественный замысел. Но только на первый взгляд. На деле же общество и государство здесь соединены внешним образом, когда каждая из функциональных «половин» (систем, «образов») целого продолжает существовать по внутренним законам и сохраняет свою автономию настолько, насколько это допускается условиями их сосуществования, исторически подвижными под влиянием внутренних и внешних сил. И основная причина такого раздельного, а точнее, «двуликого» (два в одном) существования – редуцированное состояние публичной сферы (в первую очередь институтов городского и волостного самоуправления), поглощенной владельческим правом князя-вотчинника, будущего государя [59] Первоначальное значение термина «государь» – господарь, господин, хозяин-собственник, владелец имущества, в состав которого непременно входили рабы-холопы. «всея Руси». «В российских условиях вотчинного уклада, когда политическая роль правителя и хозяйственная – владельца практически не различались, было крайне легко сделать один шаг от господаря/государя в дому до царя-государя, непосредственного восприемника и обладателя сакральной державы» [60] Ильин М. В. Слова и смыслы: опыт описания ключевых понятий. М., 1997. С. 191. .

Корпорация является матричным принципом социальной организации типа Мегамашины, благодаря которому поддерживается функциональное сосуществование общества и государства в границах целого, олицетворенного государством, и персонально – государем. Становление московско-русской Мегамашины имело первым шагом конструирование усилиями верховной власти («государь») особого государствообразующего сословия – дворян-помещиков. Самодержавный царь, верховный правитель и верховный собственник, занял место во главе государства-корпорации, в состав которой и вошли служилые землевладельцы. Параллельно формированию нового класса «государевых слуг» [61] Дворянство по существу – новый, высший разряд холопов, рабов в «хозяйстве» (государстве) царя. Иван Грозный заявлял об этом открыто: «А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить» (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981. С. 136). шел процесс ликвидации земельной аристократии, бояр и потомков удельных князей, – оставшегося в наследство от удельного периода класса землевладельцев-вотчинников. Само существование этого класса противоречило духу московско-русской Мегамашины, поскольку у частной собственности в ее вотчинной, наследственной форме был существенный недостаток: она заключала в себе стремление к автономии и независимости от государственной власти, была опорой демократического (вечевого) устройства жизни городских общин, в частности Новгорода [62] См.: Пайпс Р Собственность и свобода. С. 228–231. .

Корпорация здесь была одновременно и социальной категорией, совпадая в определенном смысле с сословием [63] В отличие от традиционного сословия, возникающего путем естественноисторического развития и в относительной независимости от процесса государст-вогенеза, данная социальная группа (как и все другие в структуре Мегамашины) изначально конструируется государством (государем) и представляет собой неотъемлемую часть процесса становления государства-Мегамашины. Это особый круг индивидов, самые физические тела которых являются выделенными структурными узлами, скрепляющими в одно целое всю совокупность индивидуальных тел, образующих социобиологическое тело («общество») Мегамашины. В Древнем Египте сходную роль играли «начальники», относящиеся к различным уровням социально-государственной иерархии, – десятники, сотники, тысячники и т. п. «Новый механизм, состоял исключительно из человеческих деталей и обладал вполне определенной функциональной структурой. <���…> Компоненты, пусть они состоят из человеческих костей, жил и мускулов, сводились к своим чисто механическим элементам и жестко подгонялись для выполнения строго ограниченных задач. Хлыст надсмотрщика служил залогом согласия. Подобные машины были собраны, если не изобретены, царями уже на ранней стадии эпохи пирамид, в конце четвертого тысячелетия» (Мамфорд Л. Миф машины. С. 251, 252). , и категорией государственно-властной, поскольку помещики разделяли с государем основную обязанность (функцию) – структурировать, упорядочивать и направлять социальное поведение подвластного населения, подчиняя его функциональным требованиям государственной системы, и тем самым олицетворяли собой государство. Вследствие этого корпоративность пронизывала устройство не только государственной, но и общественной жизни, обеспечивая определенную организационно-институциональную однородность социального пространства, в котором протекала государственная и общественная жизнь. Чтобы легально существовать в этом пространстве, все должно было облечься в форму корпорации в виде учреждаемой и контролируемой государством социальной группы сословного типа, то есть обладающей специфическими правами и обязанностями, которые закрепляются обычаем или законом и (по возможности) передаются по наследству [64] Оговорка «по возможности» указывает, что социальные образования подобного рода имеют искусственный характер, являются результатом социального конструирования, направляемого волей и целями властного субъекта. Это скорее квазисословия, не имеющие достаточных условий для органического развития; историческое время и границы их существования предопределяются телеологическим заданием – теми особенностями их конструкции, в которых находят отпечаток цели властвующего демиурга, а беря глубже – логика устройства Мегамашины. . Такое опосредование было обязательным условием возможности государственного управления, в том числе и властного контроля всех явлений общественной жизни, включенных в границы социального пространства. Возможность свободы, индивидуальной и групповой, коренилась внутри, в архипелаге сельских общин, но обретала реальные черты лишь по ту стороны этой границы, вовне, где был мир русской воли – Поморье, Урал, Сибирь или южные степи.