Алексей Салтыков - История как волна

Искусство – это религия, которая имеет своих жрецов и должна иметь своих мучеников – говорил Оноре де Бальзак. Следовательно, у него есть свой потаённый смысл, на который как на свет слетаются ночные мотыльки человеческого разума. Настоящее – всегда парадоксально. Высочайшее искусство состоит в том, чтобы скрывать его – замечал Дени Дидро. «Искусство – это истина в чувственной форме», – говорил старик Гегель. Искусство – это анагогия истины, скажу я. Искусство помогает достичь идеалов, приобщиться к царству души, – утверждал Валерий Брюсов. Проникновение в царство души и возможно анагогическим толкованием.

Культура и искусство непосредственно связаны с непрерывной историей самого народа. При утрате анагогии собственной культуры и искусства есть опасность замещения их чужими мифами, чужой культурой, историей, которые окажутся более анагогичными. Парад Победы – это анагогия правоты советской истории. Былины и сказки, пройдя многотысячелетний путь утратили анагогическую прелесть, и стали приниматься буквально. Мало кто сегодня понимает – о чём былина «Садко», или какой миф передаёт сказка «Курочка ряба».

4 Уровень. Эзотерический. От греческого esoterikos – внутренний. Термин, применяемый по поводу знаний доступных лишь посвящённым. Но здесь уместно говорить не об эзотерике как таковой, а о методе толкования. Опять же, обратимся к сравнению. Если анагогия возвышает предмет искусства до уровня мифа, то эзотерика – заставляет ему поклоняться. Естественно, делать это могут лишь посвятившие себя, сделавшие сознательный выбор. Так было бы правильнее говорить о людях, посвятивших себя изучению культуры и искусства. На узкоспециальных лекциях им даются козыри трактования Великого мирового искусства. Блажен будет тот из них, кто всем сердцем полюбит своё ремесло.

Так, в Ликее (лицее – на сатем языке) Аристотеля «утром в рабочие часы происходило специальное (эзотерическое) обучение тесного круга учеников; там же вечером и широкой, жаждущей образования публике читались доступные её пониманию общие (экзотерические) курсы»

Эзотерический акт включает в себя не только приобщение к посвящённым, но и собственное раскрепощение, обретение собственной души, которая по Гурджиеву зарабатывается «сознательным трудом и добровольным страданием»

Марксизм утверждает, что появившееся на заре человечества искусство было вызвано тягой человека к труду. Но ведь и сам труд не привёл бы к искусству не будь в человеке ещё одного качества – тяги к красоте. Но вот к какой красоте? Природной или создаваемой? Абсолютно свободной, или ограниченной рамками законов общежития?

В самом человеке существуют две природы. Первая из них – это первичная природа хаоса, природа инстинктов. «Эта природа бездонна, она по ту сторону всякого дна, всякого основания, она есть изначальное безумие, первозданный хаос, составленный лишь из неистовых, разрушительных молекул» – писал французский философ Жиль Делёз

Вторая природа – это социальная форма бытия. Это то, что ограничило и преобразило природу хаоса законами, табу, религией, традицией, языком. Упорядочив и размеряв человеческую жизнь, создав идеалы, цели, мечты, что в конечном счёте помогает человеку выживать, размножаться и поддерживать свою цивилизацию.

Естественно, что каждый художник считает себя посланником природы. Но есть и такие в ком просыпается зов первородного хаоса. Так возникает апология садизма, отрицания жизни, и прочих неестественных форм.

Но не только художник творит в рамках одной из двух природ. Порой сама жизнь, а точнее – её неустроенность выталкивают целые классы людей на обочину цивилизации, признавая их маргинальность – проститутки, преступники, бомжи, предатели и прочие. И, хотя религия предлагает им пути спасения через евангельское «Жено! Где твои обвинители?», сама структура общества нацелена на нагнетание и поддержку низменных страстей и пороков закабаляет людей в их маргинальности.

Обернёмся в век 19-ый. До крайности интересную мозаику толкований искусства и смешения природ показал в своём рассказе «На натуре» художник В. Г. Перов. В одном эпизоде перед его учителем Е. Я. Васильевым стояла задача «написать на стене алтаря колоссальный запрестольный образ» с Богоматерью в центре. Нужна была натура. (Природа №2. Уровень анагогический). Незадачливые художники, занятые своим ремеслом, восприняли задачу буквально (Природа №2. Уровень буквальный), и не нашли ничего более подходящего, чем обратиться в Бордель за натурщицей! (Природа №1. Безуровневая)