Александр Шадрин - Шаровая молния и её продукты. Гравиэлектромагнитный диполь

Н. Тесла получил «плазмоид Теслы» в 1899 году в собственной лаборатории в Колорадо-Спрингс в присутствии известного писателя Марк Твена.

«Никола, да ведь это самая настоящая шаровая молния!» – воскликнул он с изумлением.

– Нет, Марк, не совсем, – задумчиво произнес изобретатель. – Мне кажется, что я научился получать что-то похожее, но не совсем. Вот смотри, – Тесла ткнул в один из шариков металлической спицей.

Раздалось легкое шипение, и шарик растекся вокруг спицы, образовав нечто, напоминающее экзотическую грушу.

– Видишь, Марк, эта штука устойчива и эластична. А знаешь, как ведет себя настоящая шаровая молния? – Тесла на минуту задумался и стал цитировать (на родном языке) без всяких видимых усилий: — «Огнь на землю пал по дворам многим, и на путех, и по хоромам, аки кудели горя, и люди от него бегали, а он катается за ними, а никого не ожег, а потом поднялся в облаци».

Он производил эти плазмоиды величиной с футбольный мяч, держал ихв руке, затем укладывалв коробку, закрывал крышкой и вынимал их оттуда. Это были совершенно стабильные мерцающие структуры, сохранявшиеся минутами, это была технология освобождения кластера газоподобного электрического эфира из вещества в форме круглых «плазмоидов Теслы» в свободном пространстве, которую он описал в своих Дневниках 1899—1900 г.г., но тайнушаровой молнии он таки не постиг.

Очень интересовала изобретателя и поразительная способность его круглого электричества проникать через узкие отверстия и даже щели. Однако уже известно, что реальной шаровой молнии проще пройти своим вихревым полем через стекло, чем проистекать через капиляр. В этих исследованиях Тесла массово использовал свои загадочные « шарики электричества », которые хотя и деформировались при прохождении щелей, всегда вновь восстанавливали свою сферическую форму после выхода в свободное пространство. Тесла рассказывал, как он с близкого расстояния наблюдал поразительный процесс « переливания круглого электричества » размером с крупное яблоко через горлышко пивной бутылки. В другой раз изобретатель описывал, как « шаровая молния » прошла в комнату через трещину в стекле, отделяющем « приемник молниевых разрядов » от остального помещения, сплющившись, так как размер ее был больше размеров трещины.

Очень занимал изобретателя и световой поток, испускаемый своей « шаровой молнией ». Ведь в самом начале Тесла предполагал добиться устойчивости свечения своих плазмоидов и использовать их для освещения в полевых условиях вместо факелов, фонарей, прожекторов и осветительных ракет. Однако многочисленные эксперименты убедили его, что добиться светимости шариков электричества более двух сотен свечей практически невозможно, а на пятидесяти-свечевые плазмоиды в сумме приходится более половины наблюдений. Таким образом, получалось, что, говоря современным языком, световой поток от шаровой молнии Теслы в среднем был сравним с тем, который испускает стоваттная электрическая лампочка.

В большинстве случаев плазмоиды Теслы, возникающие вблизи выходных шарообразных контактов с большой массой « электроразрядной системы » колорадской лаборатории, представляли собой сферические или грушевидные образования диаметром 15—20 сантиметров. Возникали шаровые молнии Тесла вблизи конечного участка канала линейных молний между медными шарами « молние-приемника » и заземленными листами пола лаборатории.

Тесла считал, что многие явления, происходящие с его « круглым электричеством », можно объяснить тем, что вещество такой «шаровой молнии» отчасти похоже на жидкость: оно обладает поверхностным натяжением и не смешивается с окружающим воздухом. Такие рассуждения Теслы очень похожи на выводы Б. Франклина и М. Фарадея о статическом электричестве, а также с реальными процессами рождения заряда электрического потенциала из зёрен-электропотенциалов, порождаемых поляризацией любого кластера вещества и распределённых в основном на его поверхности – « смоляное и стеклянное » электричество.

Но самое удивительное свойство « круглого электричества », обнаруженное изобретателем, было в том, что, излучая свет, этот плазмоид почти совсем не излучает тепло – « холодное электричество ». Судя по наблюдениям, и в колорадской лаборатории, и в Нью-Йорке, не может быть и речи о температуре в тысячу или тем более в несколько тысяч градусов.