Станислав Зигуненко - 100 великих тайн медицины

Ныне также существуют полностью имплантируемые системы – искусственные или биоискусственные. Еще не все части тела имеют полноценные аналоги, есть сложности с воспроизводством глаза или нервной ткани, но они рано или поздно будут разрешены. Человек получает искусственные органы, машина приобретает «человеческие» качества. Мы подходим к вопросу: «Чем человек отличается от машины?»

Так что глобальных и неразрешимых технических проблем, по мнению профессора Селищева, для создания полностью искусственного тела не существует. Все задачи понятны и потенциально решаемы. Понятно и для чего нужны такие тела. Основная их задача – это высокотехнологичная медицинская помощь. А уж затем можно будет подумать и о проблемах бессмертия.

Футоролог Данила Медведев, к примеру, рисует такое будущее человечества: «Если живые клетки нашего тела прилипли друг к другу, образуя неизменные органы, то на искусственные наноклетки подобные ограничения не накладываются». А это значит, что тело собранное из наноклеток, сможет произвольно менять свою форму, делиться на части и даже существовать в виде нанооблака из подвижных, гибких, неуязвимых и вездесущих элементов», – предсказывает он.

Вот только непонятно, сохранят ли подобные существа человеческую сущность? Ведь новые возможности наверняка повлияют и на образ поведения, и на сам характер мышления. Не утрачен ли будет при этом и человеческий облик как таковой?

«Природа жестока, но справедлива»… «Сильный пожирает слабого»… «За излишества надо платить»… Эти формулы въелись в наше сознание почище десяти заповедей, пишут в своей книге «Почему мы болеем? Ответы эволюционной медицины» Рандольф Нессе и Джордж Вильямс. Но не все в жизни подчиняется ясным, неумолимым законам бытия. Вот, например, болезни. Они набрасываются на нас внезапно. Мы перебираем в памяти прошлое и не можем понять, как и почему заболели. Недуги, кажется, поражают без всякой логики. Они щадят стариков и истребляют младенцев. Но так ли это на самом деле?..

Разобраться в тайнах наших страданий помогут специалисты новой научной дисциплины – эволюционной медицины. Поиск уводит их далеко в прошлое, заставляя вспомнить становление Homo sapiens.

Собственно говоря, их метод не нов. Уже давно анатомы, всматриваясь в современников, находят приметы давних эпох – рудименты. Так, легкий волосяной покров мы носим в память о звериной шерсти, покрывавшей когда-то тела древних гоминид, защищавшей их от холода. Такими же пережитками прошлого кажутся хвостовые позвонки, ибо никто из людей давно не носит хвост. Так быть может, и многие болезни, убивающие нас сейчас, достались нам как недобрая память о прошлом?

Обычно недуги мы встречаем во всеоружии. Наш организм состоит примерно из десяти квадриллионов клеток. Каждая из них снабжена химической меткой. Этот знак все равно что паспорт или мундир. Если он есть, сразу видно, что перед нами «подданный» огромного «организма-государства». Если его нет, значит, сюда пробрался посторонний, пришелец, чужак, и расправа с ним недолга. В этом обществе царят драконовские законы: за ношение поддельной или неряшливой метки немедленно следует смертная казнь. Каждая сотая клетка нашего организма работает в этой «службе безопасности»: выслеживает, контролирует, расправляется, наводит порядок. Все наше тело находится под ее неусыпным наблюдением.

Эпидемия чумы в средневековом городе

Иначе и быть не может. Ведь организм – это государство, которое непрерывно ведет войну с врагами, проникающими извне, Ситуация сродни той, что описывал в своей антиутопии «1984» Джордж Оруэлл.

И все-таки некоторые недуги мы не распознаем в упор. Напрашиваются два вывода. Либо эта болезнь стала досаждать организму человека спустя многие тысячи лет после его появления, и никакого оружия против ее возбудителей он не припас. Наглядный тому пример: повальное вымирание индейцев Северной Америки от незнакомых им и, на наш взгляд, не очень опасных болезней, завезенных к ним европейцами.

Либо – другой вывод – в истории человечества эти болезни сыграли свою положительную роль. Они были чем-то полезны для древнего человека, и потому мы, его слабые потомки, мучаемся и страдаем, не понимая, что не стоит так клясть «эту напасть». Она – оружие, защищающее нас от более страшных недугов.