Андрей Гоголев - Занимательная история. Выпуск 3

С другой стороны, и Русь была заинтересована в торговле с Ганзой. Ключевую роль в ней играл Новгород: «Благосостояние Новогорода опиралось единственно на торговлю» [Костомаров], и он не только собирал необходимый товар из северных русских земель, но и постоянно следил за тем, чтобы сохранять контроль над товарами, идущими из центральных владимиро-суздальских земель, которые с упадком Киевской Руси расцветали и были основными поставщиками «разных сырых произведений, служивших предметом вывоза за границу, особенно воска, и куда со своей стороны новгородцы могли сбывать заморские товары»

«Русские послы, Кирилл от новгородцев… жаловались на недостаточную длину сукна; на это им был дан ответ в письме, составленном всеми городами Немецкой Ганзы на съезде в Любеке».

Условия ценообразования соляного рынка.

В феврале 1526 г. Аника Строганов купил треть варницы без црена (большая сковорода для выварки соли из рассола. – А.Г.) за две гривны. В июне того же года им куплена варница с цреном и со всем оборудованием за 20 р. Сравнивая оба случая, находим, что црен, возможно с некоторою частью оборудования, стоил в 1526 г. 19 р. 4 гр. То, что црен был самой дорогой частью оборудования, видно из другой покупки Аники Строганова, когда он в 1562 г. приобрёл црен и варницу за 7 р.: из них на црен приходится 6 р., а на варницу вместе с местом и варничным двором всего 1 р.

В той же цене были црены в Кандалакше в 90-х годах. Добавим сюда стоимость дров, которые, ввиду значительного их расхода и потому быстрого уничтожения лесов в окрестностях, часто доставлялись к месту варки соли с дальних расстояний; расходы на оплату наёмных людей – казаков, и т. д. Одним словом, необходимость больших капиталовложений в соляные промыслы, иначе – высокая стоимость производства соли – следующий фактор ценообразования соляного рынка.

С варниц в правительственную казну шёл оброк, с продажи соли – пошлина. Размеры того и другого были значительны и естественно, удорожая себестоимость, налагали отпечаток на уровень рыночных цен. Состав пошлинных сборов и их размер видны из таких случаев. В 1590 г. Спасо-Прилуцкий монастырь продал в Москве партию соли свыше 8 000 пуд. на сумму около 900 р… и выплатил в Москве 75 р. 4 алт. 8 д. пошлин, в том числе 16 алт. 2 д. – подьячему от записи соли в Московской таможне; 40 р.

16 алт. 4 д. – пошлина в таможне на Большой стол; 27 р. – то же на Малый стол; 4 р. 8 алт. – на панском дворе свальные пошлины.

Существенно удорожала стоимость соли перевозка её в условиях отдалённости варниц и больших расстояний между рынками. Обращаясь к тому же примеру продажи соли Спасо-Прилуцким монастырём в Москве в 1590 г., узнаем, что на провоз 8 000 пуд. соли из Вологды в Москву на 270 лошадях израсходовано 202 р. 16 алт. 4 д.; сверх этого – 11 р. 6 алт. 2 д. на харч в пути; без малого 12 р. ушло на покупку рогож, на оплату набивки соли в кули, за укладку в амбар на соляном дворе, на подношения подьячим и т. д.

К числу крупнейших факторов ценообразования следует отнести и фактор общего порядка – падение стоимости монетного металла.

Во второй половине XVI в. намечается заметное удешевление оборудования соляных промыслов. Выше отмечено, что в 1526 г. Аника Строганов платил за варницу с цреном и со всем инвентарём 20 р., в 1540 г. за то же самое – 17 р., в 1562 г. – 7 р., из коих на црен приходилось – 6 р.; в 1581 г. варница с инвентарём и с «четвертью трубы рассола» ему обошлась в 19 р.

Налоговый пресс и тотальная коррупция

Об издержках Спасо-Прилуцкого монастыря при перепродаже 4 100 четвертей зерна: от маржинального дохода в 228 руб. 16 алт. монахам осталось 28 руб. 4 д. чистой прибыли; остальное ушло на налоги и взятки.

Патриаршая летопись (Никоновская), 1534 (август)

Приидоша из Нагай от Шидяк-мурзы и от иных 70 мурз 70 послов, а гости с ними многие; а всех их и з гостьми, 4000 да семьсот, а коней 8000.

Я уверен, что все мои убытки будут вдвое вознаграждены, и я заживу себе припеваючи, потому что нагрузил там (в Нарве. – А.Г.) своё судно солью, которая на месте обошлась мне в 1500 долларов. Притом получил я и дозволение провезти её. Эту же великую милость оказал мне датский король, по ходатайству московского царя, который дал мне к нему рекомендательное письмо, отзываясь в нем обо мне с самой лучшей стороны. Он же дал мне ещё письмо и к шведскому королю, испрашивая для меня свободный пропуск со стороны его кораблей.