Геннадий Степанов - Искусственный ложный Разум и Мир

Пространство по Канту есть необходимое априорное представление, лежащее в основе всех внешних созерцаний метаразума. Нельзя себе представить отсутствие пространства, хотя нетрудно представить отсутствие предметов в нем. Поэтому пространство следует рассматривать как условие возможности явлений, а не как зависящее от них определение. Оно есть априорное представление, необходимым образом, лежащее в основе внешних явлений. Но понятие пространства в геометрии применяется лишь к внешнему чувственно воспринимаемому миру. Пространство есть чистая форма созерцания метаразумом его. Всякое геометрическое познание как основанное на априорном созерцании метаразума имеет свою очевидность, и в которой предметы даны в созерцании a priori(что касается формы) посредством самого познания. Пространство есть не дискурсивное, а чистое по Канту созерцание метаразума. Отсюда следует, что в основе всех понятий о пространстве лежит априорное (не эмпирическое) созерцание метаразума. Точно так же все геометрические основоположения, например, что в треугольнике сумма двух сторон больше третьей стороны, всегда выводятся из созерцания метаразума, и притом a priori, с аподиктической достоверностью, а вовсе не из общих понятий о линии и треугольнике. Пространство представляется по Канту как бесконечная данная величина. Геометрия есть наука, определяющая свойства пространства по Канту синтетически и, тем не менее, a priori. Оно должно быть первоначально созерцанием метаразума, так как из одного только понятия нельзя вывести положения, выходящие за его пределы. Но это созерцание должно находиться в метаразуме a priori, т. е. до всякого восприятия метаразумом предмета, следовательно, оно должно быть чистым, не эмпирическим созерцанием метаразума. В самом деле, все геометрические положения имеют аподиктический характер, т. е. связаны с сознанием их необходимости, например положение, что пространство имеет только три измерения. Но такие положения не могут быть эмпирическими, или суждениями, исходящими из опыта, а также не могут быть выведены из подобных суждений по Канту.

Время не есть эмпирическое понятие по Канту, выводимое из какого-нибудь опыта. В самом деле, одновременность или последовательность даже не воспринимались бы, если бы в основе не лежало априорное представление о времени.

Только при этом условии можно представить себе, что события происходят в одно и то же время (вместе, параллельно) или в различное время (последовательно).

Время есть необходимое представление, лежащее в основе всех созерцаний метаразума.

Следовательно, время дано a priori. Только в нем возможна вся действительность явлений. Все явления могут исчезнуть, само же время (как общее условие их возможности) устранить нельзя. На этой априорной необходимости по Канту основывается также возможность аподиктических основоположений об отношениях времени или аксиом о времени вообще. Время имеет только одно измерение: различные времена существуют не вместе, а последовательно (различные пространства, наоборот, существуют не друг, после друга, а одновременно, параллельно). Время есть не дискурсивное, а чистая форма по Канту чувственного созерцания метаразума. Бесконечность времени означает не что иное, как то, что всякая определенная величина времени возможна только путем ограничений одного, лежащего в основе времени.

Поэтому первоначальное представление о времени должно быть дано как неограниченное.

Таким образом, понятие времениобъясняет возможность всех тех априорных по Канту синтетических знаний, которые излагает общее учение о движении.

Время не есть нечто такое, что существовало бы само по себе или было бы присуще

вещам как объективное определение и, стало быть, оставалось бы, если отвлечься от всех субъективных условий созерцания вещей. В самом деле, в первом случае оно было бы чем-то таким, что могло бы быть действительным даже без действительного предмета. Во втором же случае, будучи определением или порядком, присущим самим вещам, оно не могло бы предшествовать предметам как их условие и не могло бы познаваться a prioriи быть созерцаемым a prioriпосредством синтетических положений. Напротив, априорное знание и созерцание вполне возможно, если время есть не что иное, как субъективное условие, при котором единственно имеют место у метаразума созерцания. В таком случае эту форму внутреннего созерцания метаразума можно представить раньше предметов, стало быть, a priori.