Татьяна Кайко: Реальное долголетие и иллюзии бессмертия

У современной науки, в том числе и медицинской, нет никаких свидетельств того, что в мозгу человека есть что-либо, помимо воспоминаний, образов, отношений к виденному, слышанному, прочувствованному. И бред, и сон, и, конечно же, пограничное состояние, которое получило название «клиническая смерть», — все это калейдоскоп образов, извлекаемых сознанием из собственных запасников. Тогда, когда мы делаем это осознанно, мы в состоянии направлять работу мозга и достигать поставленных целей: извлекать из глубин памяти виденное или слышанное ранее, мечтать, строить предположения, создавать художественные образы.

…По улице мчится машина «скорой помощи». Резкий звук сирены привлекает к ней внимание прохожих… Больничный коридор. Развевающиеся от быстрой ходьбы белые халаты врачей, всего медицинского персонала… Момент реанимации. Работают приборы искусственного дыхания. Быстрые, слаженные действия врачей. Выверенные движения. Отработанная техника применения лекарств. Стимулирующие приборы. И умирающий человек вернулся к жизни или… воскрес, как сказал бы верующий. Это производит сильнейшее впечатление на любого человека. Ведь клиническая смерть — это волнение близких, крайнее напряжение для врачей, критическое состояние самого пациента. Но для медицинского персонала отделения реанимации — работа, работа трудная, срочная, очень ответственная. И здесь нет места мистике, она вытеснена знанием, перед которым отступают религиозные вымыслы. Наука убедительно доказала, что из «праха смердящего» на четвертый день иерусалимской жары (вспомните: «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе») невозможно восстановить ни одной клетки организма. Но врачи могут (и делают это ежедневно, а в масштабах всего мира ежечасно) оживить человека спустя минуты после остановки дыхания и прекращения работы сердца, а в некоторых случаях спустя часы.

«…В тот день примерно в половине двенадцатого… Тереса Чепукойть одела дочушку и отпустила ее погулять. На дворе лежал мягкий снег, прижимал мороз. Ира взяла саночки и пошла на горку. Прошло минут двадцать, девочка не возвращалась. Забеспокоившись, Тереса выбежала на улицу. Следы санок и небольших ножек вели в сторону ручья. Прямо к воде.

У матери захолонуло сердце. Ноги понесли сами собой. Беда: девочка неподвижно лежала в воде. Мать бросилась на лед, подползла к дочери, схватила ее за шубку и вытянула на берег» [9] Известия, 1985. 29 янв.

Так начиналась эта история. Потом была дорога в больницу. Искусственный массаж сердца. Девочку отогревали грелками, растирали… Подключили аппарат искусственного дыхания. В 12.27 начало прослушиваться слабое биение сердечка. Девочка оживала…

«Как правило, после того как сердце остановилось, мозг человека остается жизнеспособным около 5 минут. На этот раз все обошлось потому, что организм ребенка резко переохладился — поверхностная температура тела была чуть выше нулевой», — сказал врач-реаниматолог Островецкой районной больницы И. Шляхтун.

Идентичный случай произошел в США на озере Мичиган. Четырехлетний мальчик спрыгнул с набережной на лед, который тут же проломился, и ребенок скрылся под водой… Девять дней врачи боролись за жизнь маленького Джимми. Когда мальчик пришел в себя, он заплакал как новорожденный. «Его тело было вялым, руки неподвижны, глаза закрыты», — сообщалось в журнале «Пари-матч». Вот что рассказал корреспонденту врач-педиатр, лечивший Джимми: «Что ж, мы, врачи, занимаемся только наукой. Изучаем… А то, с чем мы столкнулись — человеческий организм, возвращенный к жизни после двадцати минут пребывания под водой и полутора часов клинической смерти, — не имеет прецедента. Что будет с Джимми дальше? Предсказать ничего нельзя. Но успехи, которые мальчик делает каждый день, как и экраны приборов, свидетельствуют о поразительной скорости выздоровления. Вполне можно надеяться на его полное возвращение к норме» [10] Лит. газ. 1984. 19 сент. .

Многие, очевидно, помнят историю, которая произошла с трехлетней литовской девочкой Расой Прасцявичюте. Заигравшейся на поле девочке ножами сенокосилки отрезало обе ножки. Несчастье казалось непоправимым. Но на помощь пришли председатель колхоза, фельдшер, врачи, летчики, многие люди, сердцем воспринявшие боль чужого ребенка. Утром следующего дня девочку доставили в Москву, в клинику имени Филатова, где врачи немедленно начали операцию по приживлению полностью отрезанных ножек. Сейчас, когда обе ножки девочки благополучно прижились и снова обрели двигательную активность, все происшедшее с Расой кажется поистине фантастичным. Это ли не чудо! И такие чудеса, ставшие сегодняшним днем современной медицины, не смогла приписать деяниям Христа и других чудотворцев даже самая буйная и неуемная фантазия.