Мария Рубцова - Миссия любви-агапэ в творчестве А. Лосева, А. Сурожского и С.С. Хоружего

Эта универсальная обязанность подчинена требованию веры, когда человек стоит один перед Богом и несет перед Ним ответственность. Единственное абсолютное отношение отдельного человека к Абсолюту, ее конечный Телос. Следовательно, этическое может быть телеологически приостановлено. Отдельный человек определяет своё отношение к универсальной ценности посредством своего отношения к абсолютному.

Вызывает сомнение, что для Кьеркегора и Августина любовь к другим в лучшем случае является производной и косвенной по отношении к любви к Богу.

В верующем присутствует и эрос, и любовь-агапэ как Божий дар. Этот дар Божий верующему позволяет изменить отношения между Богом и верующим таким образом, что верующий начинает иначе осознавать дела Божественной любви. Внимательнее посмотрим на взаимодействие эроса, любви-агапэ и кенозиса, чтобы понять, почему это изменение происходит. Рассмотренное Августином взаимодействие эроса и любви-агапэ внутри христианской Троицы Барретт описывает так: «Любовь, которая характеризует Бога, – это выход божественного Я из себя и притяжение к другому, а затем обнаружение, что другой, в силу того, что также вышел из себя, перестает быть «другим»… Любовь начинается как самоотдача и завершается взаимностью самоотдачи. Это радостное движение, которое лежит в основе существования Вселенной» [175, p.295].

Предположительно, этот процесс развития эротической любви-агапэ или агапического эроса является симметричным и отличается самоотдачей. Когда этот процесс повторяется в отношениях между Богом и человеком, вся симметрия исчезает, потому что грешник не может быть достоин себя. Отношения любви могут быть восстановлены в результате получения Божьего дара человеком. В кенозисе Бог предлагает любовь-агапэ как онтологический дар. Для того чтобы получить этот дар, человек должен сначала «опустошить» своё «мирское Я», т. е. отказаться от него. «Новое Я», которое затем рождается в верующем, участвует в любви-агапэ Бога, т. е. в самой жизни Бога. Важным моментом здесь является то, что, когда Бог предлагает себя в качестве дара верующему, кенотическая любовь становится частью этого дара, так что совершенство в этой любви по праву можно рассматривать как завершение развития отношений между Богом и человеком.

Барретт говорит: «Как это ни парадоксально, самоотречение удовлетворяет беспокойную жажду сердца к самореализации» [175, p.295]. В соответствии с августиновским учением об онтологической силе любви-агапэ появляется двойное движение в любви: при онтологическом конце Вселенной Бог будет любить человека за то, что он наконец стал кем-то. Бог любит людей, чтобы люди могли соответствовать их предназначению. Как представляется, следует рассматривать будущую любовь Бога к людям (в эсхатологическом смысле) как бесстрастный эрос и настоящую любовь Бога как Любовь-агапэ. Человек не способен сам по себе наслаждаться Богом в вечном общении. Однако люди становятся такими, потому что Бог проявляет Любовь-агапэ к людям в настоящем.

Следует также подчеркнуть намерение любви Бога, который любит людей. Божественная Любовь-агапэ обладает онтологически формирующей силой, которая меняет человеческое существо.

По мере развития отношений с Богом верующий все больше и больше наполняется любовью-агапэ, которая позволяет ему жертвовать собой ради ближнего, т. е. осуществлять личный кенозис. Любовь-агапэ человека при этом участвует в божественной любви-агапэ. Тогда эта любовь будет иметь онтологическую силу. Человеческое «Я», являющееся объектом Божественной любви к верующему и любовь верующего к его/её ближнему – это сущности, которые рождаются любовью.

Ближний может быть прямым объектом любви. Любовь трансформирует индивида так, чтобы он мог стать человеком с полным самосознанием, способным вступить в общение Богом. Это настоящее обращение любви к ближнему не лишает его свободы в реализации самосознания. Любовь ориентируется на будущее общение, в котором принимают участие человеческое «Я» и ближний. Будущее общение в любви между людьми, объединёнными в любви к Богу и друг другу, действительно являются надлежащим объектом эроса. Хотя Бог стоит в центре этой картины, там присутствует и ближний. Эрос, который тянется к тому, кем может стать ближний, остаётся направленным на то, что выше. Напротив, агапэ может излиться на то, что ниже, и при этом не принять уровень бытия своего объекта. Любовь-агапэ овладевает своим объектом, который ниже его по уровню бытия, чтобы поднять его вверх. Это не обесценивает ближнего как нынешнего объекта любви-агапэ. Любовь-агапэ подталкивает верующего не смотреть на ближнего в его настоящем бытии, а увидеть его личность в единстве прошлого, настоящего и будущего, чтобы охватить весь процесс её становления.