Линда Скотт - (Не)женская экономика. Как гендерное неравенство ограничивает наш экономический потенциал

Предубеждение экономистов-мужчин в отношении женщин недавно стало темой эссе, опубликованных в The New York Times, The Washington Post, Financial Times и The Economist. Внимание прессы привлекло исследование, которое выявило и описало с шокирующими подробностями, как экономисты говорят о женщинах в частных беседах. Авторы проанализировали миллионы постов в одной дискуссионной группе в интернете, где студенты и преподаватели экономики сплетничали о своих коллегах, и сравнили, как они высказываются о мужчинах и женщинах, когда их никто не контролирует. Оказалось, что в отношении коллег-женщин самыми частотными были слова «горячая», «лесбиянка», «сексизм», «сиськи», «анал», «жениться», «феминаци», «шлюха», «секси», «влагалище», «буфера», «беременная», «беременность», «милашка», «свадьба», «мастурбация», «шикарная», «похотливая», «влюбиться», «красавица», «секретарша», «бросить», «шопинг», «свидание», «благотворительность», «намерения», «сексуальная», «старомодная» и «проститутка». В отношении мужчин звучали слова «математик», «ставки», «советник», «учебник», «мотивированный», «Уортонская школа бизнеса», «цели», «Нобелевская премия» и «философ». Женщины-экономисты в разговорах с журналистами подтверждали, что эта выборка вполне отражает то пренебрежение, которое более старшие экономисты прививают своим более молодым коллегам [1].

В университетах по всему миру экономика как наука – область с выраженным преобладанием мужчин. Причем более значительным, чем в естественных науках, технологиях, инженерии и математике. Хотя в науке в целом количество женщин растет и в некоторых странах – например, в США – они уже получают больше половины степеней PhD, в экономике докторантов женского пола менее трети [2]. Ситуация не меняется десятилетиями, и экономисты не видят проблем в гендерном составе своих рядов. «В большинстве дисциплин принято считать, что разнообразие хорошо само по себе, – поясняет экономист Шелли Лундберг. – Экономический мейнстрим склонен отвергать такой подход, это отражает веру этих людей в то, что отсутствие разнообразия – порождение эффективного рынка. Экономисты гораздо чаще считают, что если в какой-то области женщин мало, то дело наверняка в том, что они не слишком в ней заинтересованы или не очень продуктивны» [3].

Этическая культура экономических кафедр, однако, подталкивает к совсем другому объяснению. Сорок восемь процентов женщин-профессоров экономики признаются, что испытывают на работе дискриминацию по половому признаку. Существует всепроникающая атмосфера травли. Очень показательны в этом отношении презентации по результатам экономических исследований, которые должны проводить новые сотрудники, молодые преподаватели и докторанты: на них коллеги-мужчины пытаются «пригвоздить выступающего к доске» недружелюбным анализом. Сорок шесть процентов женщин признаются, что на конференциях стараются избегать ответов на вопросы и изложения собственных идей из опасений, что к ним отнесутся предвзято. В 2018 году Американская экономическая ассоциация признала, что мизогиния в этой сфере привела к «неприемлемому поведению, которое продолжается из-за молчаливой терпимости». Лиа Бустан, экономист из Принстона, говорит, что преподаватели экономики воспринимают женщин как низший класс и считают их приход в эту дисциплину угрозой для своего статуса. Эти ученые запугивают коллег-женщин в надежде, что те уйдут, а их собственный престиж не пострадает [4].

Экономика как дисциплина оказывает огромное влияние на общество, поскольку к ней за экспертной оценкой обращаются правительства. «Если системные гендерные предрассудки искажают восприятие в этой области, – писал The Economist, – это отражается на лицах, принимающих решения, и любых других людях, которые обращаются к ученым-экономистам за анализом, советом и, в сущности, за мудростью» [5]. Предрассудки профессуры по отношению к реальным женщинам выливаются в негативное отношение к теме женщин в экономике, из-за чего женской экономике становится сложно завоевать себе место в глобальной повестке.

Помимо всего, внушительным барьером является сама философия подобной бескомпромиссной позиции. Первый ее принцип гласит, что экономика строится на коллективных действиях рациональных, информированных людей, которые ведут себя независимо и свободно принимают решения в собственных интересах. Считается, что такая экономика, если предоставить ее самой себе, будет порождать оптимальные результаты для всех и каждого – какой бы несправедливой ситуация ни казалась, – будто бы направляемая пресловутой «невидимой рукой рынка» Адама Смита. Если кто-то не получил преимуществ от этого экономического волшебства, ему либо чего-то не хватает от природы, либо он сам предпочитает пребывать в таком неблагоприятном положении.