Павел Савченко - Интеллектуальная биржа в России. Сборник нарративов Дней открытых дверей Интеллектуальной биржи

…Трудно поверить, но лишь около 2040 года информатики, специалисты по цифровой технике и прочие эксперты стали задаваться вопросом, почему, собственно, их предшественники так долго оставались слепыми настолько, что per fas et nefas [правдами и неправдами] и при помощи brute force [грубой силы] пытались создать искусственный интеллект.

Ведь для огромного большинства задач, которые выполняют люди, интеллект вообще не нужен. Это справедливо для 97,8% рабочих мест как в сфере физического, так и умственного труда.

Что же нужно? Хорошая ориентация, навыки, ловкость, сноровка и сметливость. Всеми этими качествами обладают насекомые… Понапрасну теряя время на попытки воспроизвести в компьютерах функции человеческого мозга, все новые поколения информатиков, а также про-фессоров-компьютероведов (professors of computer science), с упорством, достойным лучшего применения, не желали замечать устройств, которые были в миллион раз проще мозга, чрезвычайно малы и чрезвычайно надежны. Не ARTIFICIAL INTELLIGENCE, но ARTIFICIAL INSTINCT следовало воспроизводить и программировать в первую очередь, потому что инстинкты возникли почти за миллиард лет до интеллекта, – очевидное свидетельство того, что их сконструировать легче».

Станислав Лем, кажется, несколько ошибся с историческими сроками, но не со смыслом возникшей проблемы.

Проблема не в том, что вместо ARTIFICIAL INTELLIGENCE был построен ARTIFICIAL INSTINCT (который, тем не менее, стал называться искусственным интеллектом – ИИ). Проблема даже не в том, что ИИ слишком слаб не только по меркам человеческого интеллекта, но даже по меркам инстинкта насекомых.

Проблема в том, что из-за моды на компьютеризацию и применение ИИ, менеджеры-инноваторы начали загонять интеллектуальных трудящихся в довольно узкие рамки возможностей ИИ. Оказалось: если работник мыслит шире, чем это доступно ИИ, то это проблемы работника. Он должен снизить уровень своего мышления до уровня шаблона, примененного в ИИ того компьютера, к которому он прикован, как к веслу на галере.

Вот что сказал об этом один из инициаторов проекта «Интеллектуальная биржа».

Олег Лавров:«Мы пришли к цифровизации, а это, с одной стороны, шикарная возможность; с другой стороны, отвратительная угроза.

Чем она отвратительна? Тем, что нас точно оцифруют и поставят в какую-то цифровую ячейку. Только я не очень уверен, что эта ячейка будет нам подходить. Это сейчас произошло с ортодоксальными профессиями. Вы заметили, что сейчас каждая профессия – это такой квадратик? Если ты не влезаешь в этот квадратик, то (извини, дружочек!), тебе нужно лишнее отсечь. Всем, кто пытается наняться на работу, в итоге платят меньше, чем за то, что он умеет. Наша задача – вернуться к исконному смыслу латинского слова и называть свою деятельность самим, определять требования и свойства коллективно, сообща».

На Дне открытых дверей. А читатель подумал, что на дне Марианской впадины? Если так, то читатель в чем-то прав. И, хотя будут цитироваться выступления на Дне открытых дверей «Интеллектуальная биржи» (ИБОД) в Санкт-Петербурге, состоявшегося 5 октября 2020 года, вопрос о дне Марианской впадины как бы подразумевается…

Тест на интеллект иногда показывает человеку, что будь он умнее,

то не проходил бы его.

(Лоуренc Питер, автор Теории некомпетентности и «принципа Питера»)

Валерий Платонов:«Мало того, что мы начали терять рынки, так мы начали терять важнейшие ресурсы на этих рынках – людей. Нам очень трудно сейчас вовлечь людей в знаниевый бизнес с нужной квалификацией. Теряется простая последовательность: мы (наши бизнесы) зарабатываем на результатах труда наших сотрудников, продавая их нашим клиентам, и наши клиенты, благодаря этому, больше зарабатывают. И как следствие – могут больше покупать наших продуктов. Мы можем растить рынок. Но мы – люди, которые создают рабочие места, – сталкиваемся с проблемами, что некому их занять. Это с одной стороны. А с другой стороны на нас давит цифровизация, где машины начинают делать рутинную работу, и это начинает представляться как искусственный интеллект. Хотя, конечно, до того самого интеллекта, который нам требуется, это далеко еще не дотягивает. И, что самое печальное, уже понятно, что и не дотянется. Мы не хотели бы, чтобы нас, людей, поменяли бы на такую машину с ее „да“/„нет“. Но если мы будем вести себя так, как ведем себя сегодня, – не рыночно, то, с высокой вероятностью, нас, естественно, заменят машинами, потому что нами невозможно управлять (в хорошем смысле этого слова) или нами пользоваться (в хорошем смысле этого слова) в тех условиях, которые существуют сегодня на рынке. А на рынке сейчас присутствует твердая позиция: думающему человеку продаваться трудно. И все ищут решение этого вопроса. Мы предлагаем продавать собственный интеллект, а точнее результат его деятельности. И здесь две задачи: личностная (научить себя так вести) и цеховая (создание соответствующей рыночной модели поведения). Сегодня мы говорим о цеховой задаче».