Кэрол Доннер - Тайны анатомии

– Но за что?! – воскликнул Макс. – В чем мы виноваты?

Макрофаг гневно раздулся.

– В чем? Прячете постороннего! Ко-о-та. Это раз. Во-вторых, вы тунеядцы, не выполняющие никакой работы. Еще вы обвиняетесь в нарушении общественного порядка в крови. А самое главное – вы убийцы!

– Нас ведь оправдали, – робко возразил Макс.

– И изгнали. А вы отказались изгоняться!

– Но мы бы умерли! – прошептала Молли.

– Это тут ни при чем, – отрезал макрофаг. – Вот он говорит, что я тоже погибну. Но приказ есть приказ.

– А вам какой отдали приказ? – внезапно спросил Макс.

– Избавить Тело от вас и от ко-о-та.

– И только? Избавить?

– А чего же еще? – Макрофаг вдруг икнул. – Только несварения мне сейчас не хватало. С каждой минутой тошнее становится.

– Это потому, что вы понимаете: на самом деле мы не такие уж плохие, – вкрадчиво сказал Макс. – Зачем же понапрасну лишаться жизни? Вы ведь можете сохранить ее для борьбы с какой-нибудь настоящей опасностью и одновременно в точности выполнить приказ.

– Как так?

– Да просто избавиться от нас, выведя нас наружу.

Макрофаг задумался.

– Оно, конечно, так, но только выводить наружу я не умею. У нас про это даже между собой никогда не разговаривают.

Он икнул еще громче, а близнецы тоскливо вздохнули. Решения, которое устроило бы всех, не было.

– А я знаю тайный ход, – вдруг сказал Вольняшка. – По лимфе.

Близнецы встрепенулись и посмотрели на него.

– Лимфа – это мои личные водные пути сообщения. Лимфа течет повсюду, и вы будете в полной безопасности, потому что про нее никто, кроме меня, не знает.

– И ты до сих пор нам про нее ни слова не сказал? – спросила Молли. – Эх ты!

Вольняшка неуверенно улыбнулся и пожал плечами.

– Я же не думал, что дойдет до такого, честное слово. Надеялся, вы попривыкнете и останетесь. Ведь здесь так тоскливо все одному да одному… Клетки меня не очень-то привечают.

– Ну, знаешь, если бы ты не был таким самовлюбленным паршивцем… – Макс не договорил, пытаясь вырваться из хватки макрофага.

– Макс! – крикнула Молли. – Он только что жизнью жертвовал, чтобы нас спасти! Неужели ты не понимаешь, что он наконец-то поступил великодушно, благородно!

– Мне и самому не верится, – сказал Вольняшка. – Но только я вроде бы к вам привязался.

Макс немного успокоился.

– Да, правда, ты кинулся нас спасать. И я тебе очень благодарен. Но почему ты вернулся? Ведь ты же так обиделся!

– До меня доходили слухи о том, что с вами происходит, ну и я понемногу понял, что вам тут жить никак нельзя. Потом вспомнил, как вы все время были со мной вежливы и приветливы, даже когда я устраивал всякие паршивые штучки. Со мной же никто никогда не говорил с уважением. И внимания на меня никто не обращал. Все тут считают меня ничтожной каплюшкой, которой может помыкать всякий, кому не лень.

– Вот и неправда! – возразила Молли. – Ты им всем просто необходим! А как ты нам помогал! Ты же знаешь про Тело все и столькому нас научил!

– Ну, это пустяки. Это совсем не то, что быть настоящей клеткой с настоящими обязанностями!

– Послушай, Вольняшка! Ты можешь взять на себя самые важные обязанности. Ты можешь странствовать по Телу и рассказывать одним клеткам про другие. Они так обрадуются! Они же все время сидят на одном месте, и никто их ни во что не посвящает, вот у них и появляются всякие странные идеи! А ты можешь им растолковать, как они все нужны друг другу, как друг другу помогают…

– Правда? – смутился Вольняшка.

Макрофаг кивнул с серьезным видом.

– Мне ты только что кое-что сообщил, пусть и не самое приятное. Но все-таки лучше знать, чем не знать. Во всяком случае, я теперь представляю, что к чему.

Макс снова начал вырываться.

– Так мы идем или не идем?

– Если вас действительно можно отправить с лимфой, я не возражаю. Даже предпочту. Во всяком случае, сам жив останусь.

Он отпустил своих пленников, и Молли спросила:

– А где лимфа?

– Да повсюду вокруг тебя, – ответил Вольняшка. – Это та же кровь, но без эритроцитов. Она просачивается сквозь стенки капилляров, доставляя питание клеткам, находящимся снаружи. А потом всасывается лимфатическими сосудами, поднимается к шее и снова возвращается в кровь. Это чистейшая тканевая жидкость. Это все я!