Рахиль Гуревич - Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

− Вот Сава, вот, что значит на стопе, технично.

А Савелий просто летел как зомби, он забыл о стопе, обо всём, когда бежал…

Второй забег финишировал слабее, Савелию стало ясно, что всё будет зависеть от его стрельбы. Он пошёл трусить по полю стадиона. Савелий боялся смотреть на трибуны. Он чувствовал на себе Полинин взгляд. Его догнала Лера. Из-под расстёгнутой олимпийки видно, как плотно обтягивает купальник её тело. Она всегда бегала в купальнике. Купальник и спортивные трусы – фишка у неё была такая, стреляла она тоже в купальнике. Просто сверху костюм натягивала.

− Я ору с тебя, − сказала Лера.

− Ну так, − выдавил он.

– Там твоя девушка передаёт тебе привет.

Он хотел сказать, что у него нет девушки, но решил ничего не говорить. Странно: неужели Лера с Полиной уже познакомились? На Леру это не похоже и на Полину тоже…

Младшаки быстро отбегали свои пятьсот метров и перешли в бассейн. Толпа родителей ринулась туда же. Трибуны опустели. На трибунах остались только Полина и мама лидера, та, которая тренер и подбадривала сына на старте. Мама лидера сидела бледная, волосы разбрасывал ветер, она была похожа на лохматую несчастную бездомную собаку.

На стрельбе он был спокоен. Весь тряхун закончился, испарился после бега. Обычно ветер его выбивал из колеи. Ещё Савелий всегда обращал внимание на соседей. Но тут Савелий ни на кого не смотрел, ему вдруг сильно захотелось пить. Он вспомнил, что утром не ел и не пил, а вечером не ужинал. Он знал, что так многие делают: не едят в день соревнований, только пьют витаминные составы. Но он и витаминные не пил. Вот откуда лёгкость при беге! Надо меньше жрать. Максим Владимирович ему сколько раз говорил, но Савелий впервые следовал его совету, и то получилось не специально.

Дали разрешение стрелять. Вокруг слышались щелчки… Он прицелился, нажал курок. И ещё, и ещё, и ещё. Потом передохнул и опустошил обойму.

Максим Владимирович, похлопал по плечу:

− Ну наконец-то. Наконец я дождался. Отстрелялся прилично. Десятка есть.

Савелий пошёл на трибуны к Полине – дело сделано, выступил на удивление удачно, не опозорился, а скорее наоборот. Полина сидела с его рюкзаком и с его сумкой, и со шпагой. Улыбалась.

– Полин! Надо в раздевалку было сдать.

– Сдашь там. Всё забито. А без номерка украдут ещё.

– Да ладно. – он достал из сумку воду, сказал:− Не замёрзла?

Полина помотала головой.

− А нос красный. − Он дотронулся до кончика носа: – Холодный.

Полина не отстранилась.

− Ну всё. Бассейн. И всё.

− А награждения? – спросила Полина.

− Придётся ждать. К вечеру тогда только вернёмся.

− Нормально.

− Час-пик будет.

− Норм, говорю же.

Они зашли в здание бассейна, кирпичное, напоминающее больше крепость, чем бассейн. Он больше не волновался. Должно произойти что-то из ряда вон, чтобы он провалил плавание.

− Ты иди разминайся! – сказала Полина. – А я на трибуны. И отдай всё ненужное. – Она стала копаться в его вещах, откладывая плавательные принадлежности.

– Да тише ты, Полин. Там потное всё.

– Норм, – она протянула ему сумку. – За сколько плывёшь?

Он грустно улыбнулся:

− Медленнее тебя.

− Да прям. Нашёл с кем сравнивать.

− Раньше ты быстрее меня плавала.

− Это было раньше. А теперь вы все лоси.

− Ну по сравнению с вашими, я медляк.

− По сравнению с нашими?

− Ну там Матвеич, Андрюха.

Полина испугалась, на мгновение лицо её замерло. Всё. Глаза забегали, как тогда в беседке, когда она хрустела ворованным печеньем:

− Матвей брассист, Андрей бросил давно. Всё. Давай. Работай. Хоре языком чесать.

Он ходил по кафелю бортика, изредка крутил руки, полы его халата распахивались, били по икрам… Он нервничал, смотрел на суетящихся детей. Их становилось всё меньше и меньше. Трибуны пустели. Скоро объявят заплывы четырёхборцев. Сначала девчонки. Девчонок всего три заплыва, а потом он. Полина увидит, какой он стал сильный. Он поплывёт по центральной, самой удобной дорожке. Первую сотню он будет проигрывать, он сядет на волну соперникам, а дальше легко «съест» их, на финише опередит минимум на пять метров, это минимум. Во всяком случае, всегда было так. Он проходил мимо трибун. Полина сидела на последнем самом высоком ряду, в руках у неё была колобашка.

− Тут на стуле лежала, − помахала ему Полина. – Кто-то забыл. На! Лови!

Он не поймал колобашку, она упала на кафель – Савелий поднял её. Тут выбежал из раздевалок пацанёнок в спортивном костюме: