Джеймс Рэнди - Плутовство и обман - экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения

кваркового детектора

с Геллером

крупный «специалист» по биоритмам

Джордж Томмен

На момент написания этой книги Виберг решил, что он был прав и в отношении попыток с коробкой от пленки, и в отношении диагноза. Такая версия — полная выдумка.

жест

улыбается

Она проводит диагностическую процедуру снова

посторонние

Было бы

надлежащими

Хастеду

из акрилового пластика

nincompoops (от испорченного латинского non compos, «не в здравом уме»)

сказал

Жирару

Уэлча

кроме того, что она помогает сконцентрироваться

но] плохо спланированы, плохо проводятся, и неподобающе проанализированные эксперименты, кажется, создают еще больше препятствий в этой области, чем предмет мошенничества. Похоже, там всегда много лазеек и недоработок. Одни и те же ошибки совершаются снова и снова». Само собой разумеется, что, если любой предмет обмана или плохая экспериментальная процедура может опорочить работу парапсихолога, то комбинация обоих этих элементов осуждает ее вдвойне.

Диаконс уже давно занимается изучением парапсихологической работы, и не как пассивный наблюдатель, а как заинтересованный исследователь. Кроме того, что был одним из экспертов, приглашенных, чтобы изучить эпизод Сериоса-Айзенбуда, он был связан с работой Чарльза Тарта, видного парапсихолога. Случай «Б. Д»., исполнителя карточных фокусов, который обманывал экстрасенсов, развалился на куски после изучения Диакониса.

Но, конечно, всегда есть примеры таких чудес, к которым он не может получить доступ, из-за тайны, которая часто их окружает, нежелания исследователей выявлять важные детали экспериментов, или просто из-за препятствий, вызванных временем и расстоянием. «Я, конечно, читал и слышал о событиях, которые я не могу объяснить»,— говорит Диаконис. Безусловно, я должен признать то же самое. Я также полностью согласен с его оценкой, которую он сделал в другом высказывании: «Я смог получить непосредственный опыт в более десяти экспериментах и подробные знания из вторых рук, наверное, еще о двадцати. В каждом случае подробности, обнаруженные на деле, мешали всерьез рассматривать эксперимент в качестве доказательства паранормальных явлений».

В современной физике существует очень нелепая, странная, и на первый взгляд умная концепция, которую мне будет довольно трудно пояснить. Сведенная к простым словам при помощи аналогии, она передает потрясающую идею. Предположим, что вы удалите оба короля из набора шахмат. Одного черного, а другого белого. Запечатайте обоих в одинаковые коробки и перемешайте эти коробки. Теперь вы понятия не имеете, где какой. Одного вы отправляете по почте в отдаленное место и возвращаетесь домой, чтобы рассмотреть оставшуюся коробку. Приготовьтесь — здесь начинается самое сложное.

В данный момент вы не можете сказать цвет отсутствующего шахматного короля. Говоря математическим языком, очевидно, что его шансы ровно пятьдесят на пятьдесят быть черным или белым, на ваш выбор. Если вы откроете оставшуюся коробку, вы сразу же узнаете наверняка, каким все это время был цвет отсутствующего короля, верно?

Неверно, согласно этой концепции. Она утверждает, что, пока вы не откроете оставшуюся коробку, отсутствующая коробка содержит не черного, не белого короля, а короля, который, если можно так сказать, является «наполовину черным, наполовину белым»! Открыв коробку, вы заставляете другого короля оказаться противоположного цвета. Может, вы надеетесь, что вышесказанное — типографская путаница или записки сумасшедшего, но это иллюстрирует в упрощенном виде, что, по словам современных физиков, происходит на самом деле в физике элементарных частиц — только на субатомном уровне.

Небольшое отступление. Мы все учили кое-что о ньютоновской физике — падающих яблоках и простых формулах для расчета поведения объектов под влиянием гравитации. Потом пришел назойливый человек, Альберт Эйнштейн, смешавший все со своей теорией относительности, которая, говорят, намного лучше, чем то, что говорил нам Ньютон. Но это суждение зависит от интерпретации. Например, с падающими яблоками хорошо и точно справляются формулы Ньютона. Эйнштейн не добавляет ничего вообще к таким расчетам. Но когда мы рассматриваем движение и поведение очень больших тел (звезд, галактик), очень малых тел, таких как электроны, или объектов, движущихся с очень высокой скоростью, Ньютон с треском проваливается и вперед выступает Эйнштейн, чтобы дать нам инструменты. Все дело в масштабе, наш, обыденный мир обслуживается одним набором правил, а более экзотические миры другим. Законы, которые ввел в физику Эйнштейн, не работают в масштабах, которыми оперирует Ньютон; переменные есть, но их величина незначительна.