Николай Шахмагонов - Смерш. Задача со всеми неизвестными

– Сами ликвидировали?

– Так точно. Сам. Могу показать всех убитых. Запомнил, где их оставил. Ну и, конечно, груз для диверсий. Но до того, как будет серьёзный допрос и всё прочее, что необходимо в отношении меня, очень прошу вас выслушать то главное, ради чего я и прибыл к вам.

– Слушаю, – кивнул Порошин, решив уж довести до конца это странное дело, несмотря на то, что задач у него было выше крыши, и полагая, что сдавшийся диверсант будет выдумывать какие-то легенды и вымаливать себе оправдания.

– Говорите, слушаю…

– Минувшей ночью в тыл…, – он помялся, – в наш тыл, – но заметив на лице Порошина усмешку, поправился: – В тыл фронта выброшено пять диверсионных групп. Главная задача: диверсии на фронтовых коммуникациях. Три из них, теперь уже две, имели цель – стратегический железнодорожный мост близ Крещенского Брода.

– Две группы нацелены на мост? – уточнил Порошин. – А ещё две?

– Это мне точно неизвестно. Кажется, диверсии на автомобильных дорогах.

– А те две, что нацелены на мост… Что вы можете о них сказать? – очень спокойно, не меняя тона, спросил Порошин, хотя не мог не встревожиться.

Железнодорожный мост, о котором шла речь, был очень важен для фронта и прежде всего для его ударной группировки.

Планировалось крупнейшее наступление. Подготовка проходила в глубочайшей тайне, но, очевидно, немцам стало что-то известно, пусть даже в самых общих чертах. Недаром они постоянно делали попытки уничтожить мост с воздуха, но командование фронта обеспечило надёжную оборону. Плотный зенитный огонь, истребители… словом, немцы теряли большое количество самолётов, но пробиться к мосту не могли и, очевидно, решили сменить тактику.

Порошин знал, что налёты с недавнего времени почти совсем прекратились.

Мост этот был особенно важен ещё и потому, что остальные переправы сильно повреждены, и пропускная способность их оставляла желать лучшего, да и не каждый эшелон можно было послать через них. Этот же гигант имел две колеи, а потому поезда шли в интенсивном режиме и в сторону фронта, и в сторону тыла.

В случае подрыва моста никакой возможности быстро наладить переправу в этом районе, не оставалось. Топкие, болотистые берега не позволяли. К мосту вели длинные дамбы по обоим берегам. Мост стоял на прочных опорах.

Порошин знал, что немцы, оккупировав этот район, сильно укрепили оборону моста, партизанам, успешно действовавшим на других вражеских коммуникациях, здесь успеха добиться так и не удалось.

При отступлении немцы сами подготовили его к взрыву, но была проведена дерзкая и стремительная десантная операция во взаимодействии с партизанами, и мост удалось захватить и сохранить в целости.

Фактически этот мост превратился в главную артерию фронта, которому отведена первенствующая роль в грядущем летнем наступлении.

Именно поэтому генерал Порошин всё-таки решил подробнее расспросить перебежчика, хотя всё-пока выглядело не слишком правдоподобно.

Снял трубку и распорядился:

– Полковника Чернышёва и капитана Гостомыслова срочно ко мне.

Чернышёв был начальником отдела борьбы с агентурой, забрасываемой в тыл Красной Армии, Гостомыслов его заместителем.

Когда офицеры вошли в кабинет, Порошин кратко ввёл в курс дела, повторив то, что услышал до их прихода и задал диверсанту следующий вопрос:

– Охарактеризуйте группы, которые выброшены вместе с вами. Каков их состав, задачи, возможные способы выполнения?

– Группа «Лёва».

– Как? «Лёва»?

Луков сразу оживился:

– Так точно, «Лёва». Командир Карсухин Игорь Васильевич – из-за него, гада, я и попал в разведцентр.

– Продолжайте, по существу, – сказал Порошин, – О вас ещё будет время поговорить.

– У Карсухина такая кличка в разведцентре была. Мы ведь там как собаки, по кличкам. Я бы его назвал Карсукиным.

Порошин поморщился и повторил:

– По существу…. Говорите по существу…

– Группа десантировалась в полевой форме Красной Армии. Старший в звании капитана, а остальные в разных званиях. Точнее, в разных погонах, в том числе даже и в офицерских. Капитан, старший лейтенант и два рядовых. Карсухин здоровый такой, упитанный, кулаки пудовые. Рожа, лоснящаяся от пота. Неприятный такой. Тупой мордоворот…

– Личного не надо. По делу, – снова оборвал Порошин.

– Я по делу. В разговоре через слово мат. Ну эти самые… Между, ну как… их там…

– Междометия?

– Точно. Да… Ещё… Хорошо метает ножи… На приличное расстояние. Отмечали начальнички, хвалили.