Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Для низшей областной единицы – прихода – не было установлено должности кирхшпильфохта – полагаем, по иным основаниям, чем те, которыми Сенат мотивировал свое мнение. Петр никогда не отказывал ни себе, ни своему народу в высших формах гражданственности только вследствие того, что русский народ еще был темен, невежествен и пассивен. Он [Петр] насаждал новые, лучшие порядки передовых «регулярных» государств и мерами воспитания, побуждения и принуждения подтягивал все общественные группы и классы: дворян, духовенство, купцов, промышленников, ремесленников, крестьян – до того положения, при котором эти формы и порядки были бы им по силам. И тем не менее Петр, так же как и Сенат, не принял кирхшпиля, прихода, как земской единицы, хотя и по другим мотивам.

Основания к тому были у него следующие. В 1718 году только что кончилось дело царевича Алексея Петровича, из которого выяснилось, что и он, и его сторонники возлагали большие надежды на использование церковной организации в своем стремлении парализовать усилия Петра, направленные на культурное сближение России с Западом, и его достижения в этом отношении. Но и помимо того, одной из основ политических воззрений Петра было недопущение вмешательства духовенства в государственные и гражданские дела. Недаром царь ввел в написанный им в 1715 году, 12 января, закон – «Пункты в прибавку исповедания архиереом» – особое запрещение, пункт 7: «В мирские дела и обряды не входить ни для чего, разве какая явная неправда показана будет» [667]. Поэтому в его намерения и планы не входило вызвать к жизни в качестве мелкой земской единицы кирхшпиль, объединить вокруг церкви земских людей и тем самым облегчить оказание воздействия на приход наиболее близкого к нему представителя церковной иерархии – священника, тем более в такое время, когда перед Петром стояла еще задача освободить из-под векового влияния церкви мысль и мировоззрение русских людей путем формального ее [церкви] обезглавления – отмены патриаршества в России.

Судебные функции, по изучаемому наброску должностей, сосредоточивались в провинциях в руках обер-ландрихтера, по-русски – «вышнего земского судьи», а в уездах – [в руках] «ландрихтера, земского судьи». В основе этой части проекта лежало установление Петром должности ландрихтера по указу от 24 апреля 1713 года [668], которым впервые она была введена в России. Более детальная разработка организации суда в областях была дана в названном выше проекте президента Юстиц-коллегии, А. А. Матвеева. Намеченная в рассматриваемом перечне организация судебных учреждений и должностей не была окончательной. Последнюю редакцию законопроект в этой части получил в связи с законодательной выработкой текста «Указа о челобитчиках».

Новостью для русского областного устройства было принятие отдельных должностей: бухгалтера, по-русски – «земского наблюдателя сборов», и ландрентмейстера, или «земского казначея» [669]. Установленные же Петром должности земского дьяка, земского фискала, межевщика и профоса, или тюремного надзирателя, – все это должности, хорошо знакомые русскому законодателю и населению России.

Из приведенных сопоставлений, нами сделанных, нельзя не видеть, что проект областной реформы в результате вторичного сенатского рассмотрения с участием царя все более приближался к русским административным порядкам, которые успели уже твердо сложиться к тому времени под влиянием потребностей управления, будучи установлены сепаратными указами Петра.

Наконец, в последний момент – при выработке инструкций: воеводской, ландсекретарской, камерирской и других – областное устройство еще более приобрело черты и характер русского управления. Хотя во втором, собственноручном указе Петра, написанном на том же заседании 26 ноября, и содержалось распоряжение о выработке этих инструкций на основании шведских, но и там было подчеркнуто всегдашнее указание царя о заимствовании «с рассуждением». Петр писал: «В губерниях всех людей во все управления определить и им дать инструкции и прочие порядки все против шведского (или что переправя)» [670].

На примере «Инструкции [или Наказа] воеводе» можно видеть, что она, так же как и прочие законодательные акты, отражала распоряжения Петра, изданные им законодательным путем в форме сепаратных указов, и меры в виде отдельных предписаний губернаторам и вице-губернаторам, широко им проводимые. Не ставя своей задачей дать историю ее [Инструкции] законодательной выработки, остановимся на более важных ее нормах.