Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Функции губернаторов (пункт четвертый) состояли в «полном правителстве над всем дистриктом (уездами. – Н. В. ), над гражданским и воинским штатом, шляхетством, крепостями, морскими пристанями, рудокопными заводами, коронными маетностями» и всеми доходами. Особенностью шведского административного устройства было то, что правители губерний «до юстиции (суда. – Н. В. ) оные более не касаются», кроме передачи дел в суд для разбирательства и содействия судебным органам при исполнении судебных решений. Относительно русских порядков «[Краткое] описание» указывает, что губернаторы имели также «во всем губернское управителство», не исключая суда и расправы. И этим русские администраторы разнились со своими шведскими коллегами.

Приведенное в проекте определение русского судебного устройства требует необходимого уточнения. Мы полагаем, что еще задолго до реформы центральных и местных учреждений 1718–1719 годов Петр начал проводить – быть может, под влиянием примера устройства завоеванных прибалтийских провинций – отделение суда от администрации. Так, в названном собственноручном указе от 24 апреля 1713 года Петр установил должность ландрихтера [636]для судебных дел. При этом поставил его в такое положение, что он [ландрихтер] не испытывал в отправлении своей должности давления со стороны губернатора. С этой целью Петр установил изъятие ландрихтеров, их самих и их имений, из ведения местных губернаторов. Петр писал по этому поводу: «Також ландрихтеров губернаторам не ведать, ни добр их, но судимым им быть в Сенате» [637]. Права ландрихтеров в этом отношении были сходны с преимуществами губернских фискалов. Последние также пользовались правом изъятия их из подсудности по делам их службы и имущества местным губернаторам. За год до установления должности ландрихтера Петр предписал: «Фискалов, которые в губерниях, не ведать – ни их, ни деревень их – губернатором ни в чем, но только в Сенате быть ведомым чрез государственного фискала» [638].

Хотя в названном указе от 24 апреля 1713 года и содержалась норма: «Ландрихтером быть каждому под вышереченным консилиум[ом] в своей провинции», но в этом консилиуме губернатор, т. е. высшее административное лицо, являлся по установлению Петра в том же указе «не яко властитель, но яко президент». На основании приведенных соображений нужно признать, что тенденция установить независимость судебных органов от администрации существовала у Петра задолго до начала второй административной его реформы и практически начинала проводиться им еще в 1713 году. Необходимость и полезность осуществления такой меры были подсказаны Петру его интуицией государственного деятеля, наблюдавшего в жизни злоупотребления администраторов своими судебными правами, и находили свое подтверждение на примере подобного установления в завоеванных прибалтийских провинциях, Эстляндии, Финляндии и других.

Подобно тому, как в «Кратком описании» не были отмечены черты независимости суда от администрации, так не была отражена тенденция Петра к проведению такого разграничения и в первоначальном проекте «Указа о челобитчиках», составленном президентом Юстиц-коллегии А. А. Матвеевым, как это было указано нами выше. В нем Матвеев писал: «И ежели в тех всех местах (в надворном суде. – Н. В. ) неправо кому дела те вершатся, из провинций и из городов тех апель, или позыв, чинить тем делам в губернии, до глав земских» [639]. В дальнейшей работе эта тенденция [к установлению независимости судебных органов] была проведена самим Петром в шестой – Е – редакции, в черновом тексте указа: «Ежели же надворный суд дела те станет продолжать и неправо их решит ‹…› бить челом в Юстиц-колегии, которая особливо толко для расправы учинена» [640].

Существование ландрихтеров с судебными функциями было ко времени областной реформы настолько привычным явлением, что в «[Кратком] описании» при указании на наличие в Швеции этой должности Фик исходил именно из немецкого ее названия, а потом приводил однозначащее шведское – «обер-ландрихтер, которой именуется лагман [641]».

Пункт пятый «Описания» содержит общую характеристику местного управления Швеции. Оно было основано на писаном законе, который, с одной стороны, сообщал власть и силу администрации, с другой – гарантировал право, безопасность и защиту подчиненным. Губернатор должен был управлять по инструкции, по уставам, резолюциям, учреждениям. Он не мог карать «последнего крестьянина» ни телесным наказанием, ни смертной казнью, кроме как по суду. Каждый крестьянин имел право бить челом королю, «буде им в чем насильство или обида учинена».