Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Вторым крупным отступлением первоначального проекта Матвеева от планов Петра явилось смешение компетенций судов и администрации, над разграничением которых Петр в эти годы внимательно и усиленно работал.

Реформа областных и центральных учреждений 1718–1719 годов имела своей задачей разграничение компетенций суда и администрации, между тем по проекту Матвеева из провинциальных судов дела в порядке кассации [575]должны были поступать к административным органам – «из провинции и городов тех апель, или позыв, чинить тем делам в губернии, до глав земских». Главы земские – это ландсгевдинги, или губернаторы, высшие представители администрации в губернии.

И, наконец, третье расхождение проекта Матвеева с указаниями царя. Петр, поставивший своей задачей пресечение непосредственного, патриархального обращения челобитчиков к верховной власти, тем не менее делал исключение из этого правила для особо важных государственных дел, [а] именно по первому пункту – «о каком злом умысле против персоны е[го] в[еличества] или измене» – и по второму – «о возмущении и бунте» [576]. Эта норма не нашла отражения в проекте Матвеева.

Кроме того, первоначальный проект указа не имел программного «Объявления», которое, содержа обзор этапов проделанной законодательной и административной работы и предстоящих задач реформы, могло быть написано только самим реформатором [577].

Те же черты неполного понимания сущности проводимых Петром I преобразований, в данном случае социальной его политики, носили первоначальные проекты Регламента Главного магистрата, Регламента Коммерц-коллегии, Регламента Камер-коллегии.

Постараемся показать это на проекте Регламента Главного магистрата, написанном Генрихом Фиком, как устанавливается на основании источников [578]. Камеррат [579]Фик, образованный юрист [580], хорошо знакомый с государственным правом Западной Европы, собравший и подготовивший для использования в России тексты иноземных законодательных актов, в проекте Регламента Главного магистрата дал все, что мог дать иностранец-консультант. Фик не был среди правящих кругов при Петре своим человеком, [таким] как Я. В. Брюс, потомок правителей Шотландии, но родившийся в России, сенатор, ближайший сотрудник и частый собеседник царя, или как далеко не знатный по происхождению [581], но тоже сенатор, барон П. П. Шафиров и другие. Поэтому Фик не мог уловить всех особенностей и тонкостей проводимой Петром политики. Не сталкивался он и на практике с русской общественной жизнью, с многообразными ее социальными условиями, с национальным характером русских людей и, таким образом, не имел возможности изучить и узнать русскую действительность, как, например, мог это сделать тот же Я. В. Брюс, управляя мануфактурными и горными делами, или вице-адмирал К. И. Крейс, трудолюбивый сотрудник Петра, большой специалист военно-морского дела, участвовавший в организации материальной его части. Поэтому проект Регламента Главного магистрата, написанный Фиком, заключая в себе много ценных норм – можно сказать, целую систему элементарных положений о западноевропейских городах, не отразил самого главного: знания России, духа времени и политики Петра I в насаждении самоуправления городов. Проект Фика формален, лишен знания и учета конкретных общественных условий, тех черт, которые сделали бы его русским, проектом Петра I. Автор же в этом, как и вообще во всех написанных им проектах, является ученым бюрократом, схоластом.

Нельзя не отметить разницы между двумя авторами проектов – Генрихом Фиком, западноевропейским ученым-юристом, чиновником, и Феофаном Прокоповичем, хотя и воспитанником схоластической школы, но живо чувствовавшим недостатки общественной жизни своего времени, формулировавшим их в своем проекте и давшим указания к их устранению в нормах Регламента.

Рассмотрим более детально вышеназванный первоначальный проект Фика [582]. В нем автор дал только обстоятельное описание функций президента Главного магистрата; его [этого учреждения] мероприятий, направленных к организации городских магистратов; перечислил возможный состав городского населения; дал общее определение, в духе того времени, полицейской власти, понимаемой в широком смысле – в духе француза Delamare’a [Деламара], его «Traité de la Police» [ «Трактата о полиции»], первые томы которого выходили в Париже с 1705 года; наметил примерные нормы для организации биржи, госпиталей, работных домов. Набросал, так сказать, канву для будущего узора, предоставив национальным законодательным органам быть художниками – наполнить ее социальными красками, сделать современной. Приведем [в обоснование данной оценки] доказательства из проекта Регламента Главного магистрата.