Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Приобретя путем длительного опыта навык к чтению всякого текста, написанного своеобразным и трудным для прочтения почерком Петра I, и считая большим пробелом в наших знаниях об эпохе преобразований отсутствие у историков и палеографов умения читать подлинные рукописи главного исторического деятеля эпохи, мы составили в помощь исследователям ключ к чтению почерка Петра I, палеографическую таблицу [194], в которой отражены исчерпывающим образом способы начертания Петром букв русского алфавита, и присоединили к ней подробное их описание. Кроме того, чтобы сделать общедоступными тексты собственноручных писаний Петра и через них оказать содействие широкому кругу лиц, изучающих его время, не только в понимании самого законодательства, но и в непосредственном ощущении духа эпохи, мы представили реформу Петра I во всем ее развитии и движении, а также в различных ее проявлениях, в снимках с его собственноручных писаний – в виде двух томов фотокопий – в нашем отдельном труде: «Петр Великий в его собственноручных писаниях (автографах)» [195].

Многолетние наши архивные занятия над документальными историческими источниками укрепили в нас глубокую уверенность, что ничто так не способствует пониманию исторических событий, как непосредственное общение с вещественными, и особенно письменными, памятниками данной эпохи. Две книги автографов Петра, тщательно выбранных нами из громадной массы литературного наследия великого преобразователя России и воспроизведенных в нашем труде, в сопровождении транскрипций, с одной стороны, и ключа к чтению автографов Петра – с другой, мы уверены, будут содействовать углубленному изучению и пониманию эпохи и устранят в значительной степени разногласия и спорные выводы, которые до настоящего времени являются отличительной особенностью русской историографии в отношении реформы Петра Великого.

Названные две наши работы – «Законодательные акты Петра Великого» и «Петр Великий в его собственноручных писаниях (автографах)» – составлялись одновременно с настоящим трудом «Петр Великий как законодатель». Последняя работа, по существу дела, является обоснованием тех приемов археографии публичного акта, которые предложены нами теоретически в нашем «Археографическом введении» к I тому «Законодательных актов» и практически осуществлены в самом собрании их при обработке и подготовке к изданию их в печати. С этой точки зрения наш настоящий труд мы и обозначаем в подзаголовке как «Введение в изучение законодательных актов Петра Великого».

Только наличие обоснований, данных в этой специальной работе автором – издателем названного выше археографического труда, мы полагаем, если не устранит, то по крайней мере уменьшит могущие возникнуть возражения и указания на спорные установки в таком трудном деле, как издание текстов петровских законодательных актов в связи с историей их выработки. Кроме того, во время подготовки для издания отдельных законодательных актов из сути дела и из постановки проблемы становилось ясным, что правильная передача истории текста разнородных памятников эпохи преобразований может быть выполнена надлежащим образом только лишь с сохранением всех характерных черт и драгоценных историко-юридических особенностей, только после тщательного изучения приемов законодательной работы при Петре I. Без специального исследования этой стороны реформы Петра издатель его законодательных актов не может быть уверенным в правильной, полной и точной передаче текста законодательного акта, особенно со стороны его законодательной выработки. Эта цель прежде всего и преследовалась нами при выполнении настоящего нашего труда, и ее осуществление, таким образом, являлось задачей прикладной, практической, состоящей в уточнении и обосновании приемов и научных принципов издания законодательных актов Петра I.

Тем не менее эта практическая задача являлась не единственной.

Исследователь эпохи Петра I поставлен в гораздо лучшие условия сравнительно с учеными, изучающими законодательство предшествующей, московской эпохи. Во-первых, он располагает исключительным богатством источников, оставшихся от правотворческой работы законодательных органов Петра I. Во-вторых, ему выпадает более счастливая доля наблюдать, изучать по этим обильным и красноречивым источникам законодательство Петра I в целом и восстановить выработку и осуществление на практике более сложных, более современных, близких нашему времени приемов правотворчества, характеризующих уже правовое государство, приемов, далеких от сравнительно первобытных, патриархальных способов издания законов предшественниками Петра I. С этой стороны, изучение самого законодательства Петра I как исторического явления – действий правительства, осуществляющего одну из функций государственного властвования, – может и должно служить предметом исключительного интереса не только для историка вообще и историка права в частности, но и для широких кругов общества, интересующихся судьбами своего Отечества. При осуществлении этой задачи предстояло раскрыть и охарактеризовать понимание самим Петром I и его правительством права и закона, описать их усилия и меры к водворению законности и основанию на законе государственного устройства и правопорядка, к привитию каждому гражданину Российского государства знания и понимания законов, уважения к ним; наконец, предстояло установить во всех подробностях и стадиях приемы выработки как временных, так и, особенно, генеральных, «изданных в постановление вечное» законов.