Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Далее предстояло определить отношение приведенных в известность исторических документов к существующим в Союзе ССР печатным воспроизведениям их, официальным и научным их изданиям, установить степень полноты воспроизведения в них исторических памятников, как в отношении количества их, так и в смысле отражения всех характерных черт и подробностей, которые столь необходимы в научном использовании источников публичного права, актов законодательства. При изучении этой стороны вопроса обнаружилось, что и в том и в другом отношении русская историческая наука в настоящее время не располагает удовлетворяющим ее запросы изданием законодательных актов Петра I [190]. Вследствие этого пришлось дать критическое рассмотрение существующих воспроизведений в печати исторических источников эпохи Петра I, прежде всего – единственно законченного, капитального издания: «Полного собрания законов Российской империи» (далее – ПСЗ), СПб., 1830 год, тома IV–VII, и специального издания «Писем и бумаг Петра Великого», СПб., 1887–1918 годы, в семи книгах [191]. Второе из названных изданий приостановилось в 1918 году на первой половине VII тома, на материалах, относящихся к 1708 году, следовательно, оно не может служить для изучения всего царствования Петра I, тем более последнего периода его государственной деятельности, по преимуществу законодательной. Притом редакторы «Писем и бумаг Петра Великого», в целях ограничения объема своего большого труда, сочли излишним включить в свою работу и напечатать акты, помещенные в ПСЗ, при издании их не подписанные Петром I, «объявленные разными лицами» [192]. Следовательно, издание законодательных памятников эпохи Петра I в ПСЗ является пока единственным воспроизведением в полном объеме подлинных документов Петровской эпохи. С этой точки зрения было бы особенно желательным, чтобы оно было безупречным с научной стороны. Однако в действительности этой безупречности мы не находим.

Изданное в свет более ста лет назад, ставившее своей задачей при подборе материалов и их обработке подготовку кодификации российских законов, выполненное при недостаточности методов и научных принципов издания актов публичного права, не выработанных до настоящего времени, ПСЗ, естественно, не может дать удовлетворения всем запросам и требованиям, которые предъявляет исследователь к современному археографическому изданию. Вследствие этого необходимость замены некоторых его разделов, наиболее важных для развития нашей науки, изданием, стоящим на уровне современных требований, не может не сознаваться исследователем при углубленном изучении им реформы Петра I.

Выполнить эту очередную и настоятельную задачу археографии и историографии и ставит своей целью наш многотомный труд, представленный в Институт права Академии наук Союза ССР под названием «Законодательные акты Петра Великого», тома I–IV. В предисловии к первому тому, в «Археографическом введении», нами даны критические замечания на ПСЗ, которые следует рассматривать, с одной стороны, как методологический прием, направленный к выработке правил издания памятников публичного права, а с другой – как формулировку тех интересов и запросов, которые предъявляет и разрешения которых ожидает исследователь от современного археографического издания. Помимо того, одна из глав, а именно IV, этого введения посвящена изложению тех приемов издания приготовленного нами к печати труда, сложившихся в процессе работы как над уже известными, так и [над] впервые нами открытыми богатейшими архивными материалами, которые и легли в основание работы по подготовке документов к нашему изданию «Законодательных актов Петра Великого».

Как было указано выше, значительным препятствием к документальным архивным разысканиям по эпохе Петра I являются непреодолимые до настоящего времени трудности чтения почерка Петра I. Автор самого обширного обзора истории Петра Великого, большой знаток рукописных текстов С. М. Соловьев, по его собственному признанию, засвидетельствованному издателем «Русского архива» Петром Бартеневым, имел «под руками целые вороха петровских бумаг, но пользоваться ими он не мог, так как они не поддавались прочтению» [193]. Во время наших занятий в архивах нам приходилось не раз наблюдать, как архивные работники, а также исследователи, занимавшиеся специально документами эпохи преобразований, безнадежно откладывали в сторону тексты, написанные рукою Петра I, заменяя их писарскою транскрипцией, если она была приложена к подлиннику, или беспомощно проходили мимо них при отсутствии таковой.