Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Все приведенные нами нормы изученного указа двадцать лет спустя были положены Петром в основание нового закона, направленного к благоустройству русских городов, [а] именно Регламента Главного магистрата от 16 января 1721 года. Проект этого регламента был написан, как нами уже отмечено, иноземцем, консультантом русского правительства, немцем Генрихом Фиком, использовавшим при этом шведский источник – Градское уложение королевства Шведского. Тем не менее, несмотря на установленные нами сложные влияния на реформу русских городов [со стороны], в частности, голландских городских порядков, проекта немецкого юриста и норм шведского Градского уложения, она и при своем возникновении, так же как и в момент своего завершения, была и осталась своеобразной, глубоко русской, воплощавшей и развивавшей тенденции Петра, отвечавшей потребностям и интересам русского города начала XVIII века.

Другой областью, в которой сказалось влияние Голландии, было морское законодательство России. Это влияние обнаружилось прежде всего в кораблестроении, а далее распространилось на административно-морское и уголовное право. Проводником его был вице-адмирал К. И. Крейс. При закладывании первых оснований русского военно-морского флота был переведен и широко использовался голландский морской кодекс. В русском переводе он был озаглавлен: «Артикулная грамота, или Наказ корабельного всякого чина людем ‹…› И се учинено и написано в Гаге сего 1662[‐го], сентября в 31[‐й] д[ень], закреплено руками президента и пенсионара (думного дьяка)» [1605].

Эта «Артикулная грамота» после замены имени законодателя и названия страны, флоту которой она предназначалась, а также после незначительных изменений текста нескольких статей была издана на русском языке и признана источником действующего права для российского флота под заглавием: «Инструкции и артикулы военные, надлежащие к российскому флоту. Напечатаны повелением ц[арского] в[еличества] в Москве лета 1710[‐го], в апреле» [1606]. Начинался текст русской редакции так: «Божиею милостью мы, Петр I, царь россиян, и протчее, и протчее…»

Сделаем несколько сопоставлений текстов голландского и русского законов для выявления характера заимствований и степени переработки иноземного источника.

Статья 2 голландского закона: «Кто во время той службы божией и молитв учнет смеяться и издеваться или чем бесчинствовать, того, взяв, привязать к машту и бить по седалищу и доправити на профоса два алтына» (страница 2). Русский закон: «…поставлены к машту и от своих квартирных товарищей бить ‹…› 10 копеек пени заплатить». Кроме того, по русскому закону оговорено исключение – за то же преступление офицеров не положено бить по седалищу: «Если же то учинит кто из офицеров, то вычесть жалованья впервые за неделю, в другой ряд – за две» (страницы 7 и 8).

Статья 4 голландская: «Должен да будет каждый Господам Статам и господину князю Оранскому верно служить». Та же статья в русском законе: «Его царскому величеству, учрежденным адмиралом и адмиралтейским советникам верно служить».

Статья 5 голландская устанавливала за неподчинение и противодействие профосу – смертную казнь; по русскому закону – «под пенею телесного наказания».

По-разному были формулированы статьи 35 голландского и 32 русского законов – об ответственности моряков за обиды, побои и разорение мирного населения на суше. Редакция голландской грамоты: «Никто же дерзнет на берегу чинить кому какую обиду биением или во имении разграблением под пенею смертной казни» (лист 10). Русская статья: «В проходе рек или в посылке на означенные места путьшествуя, никто же не дерзает вышнего и нижнего чину, кто б ни был, крестьянам, рыболовцам или иным людям никаково насилства чинить, бить или их пожитков, скота и рыбы отнимать, но за все деньги платить, под пенею лишения пожитков и телесного наказания» (страницы 33 и следующая).

Статья 20 русского закона, карающая за возмущение и «умышленные советы» на корабле и на берегу, была составлена без отступлений в нормах на основании статьи 23 голландского кодекса, но в своеобразном литературном выражении.

Также на основании голландского закона была выработана следующая статья – о наказании за распространение агитационных листков, писем и недонесение о них по начальству; русский закон за подобного рода преступления установил, вместо обычной смертной казни по голландскому закону, более квалифицированный, позорный вид ее – виселицу.