Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Третья – В – редакция, черновой текст (книга 42, листы 459–493), имеет титул: «О должности Адмиралтейской колегии». На листах 459–461 помещено оглавление, на листах 462–493 – самый текст законопроекта, состоящий из 85 статей. В основании ее [редакции В] лежит предыдущая редакция, причем статьи 43–53 были вынесены, вследствие приведенного выше распоряжения, из «Должности Адмиралтейской коллегии» и составили главу III Регламента Адмиралтейства. После статьи 42 предыдущей редакции, 50 по новому счету, помещена заключительная, 51-я статья, гласящая: «В протчих распорядках, церемониях, должностях поступать по Генеральному регламенту о колегиях». Тем не менее после этого заключения третья редакция продолжала пополняться новыми статьями, которых в окончательном счете оказалось уже 85. Беловой текст третьей редакции содержится в книге 42, на листах 494–525. Он имеет также 85 статей. Изменения в нем состояли только в перестановке отдельных статей.

Последняя, четвертая – Г – редакция находится также в книге 42, на листах 1–36. Она содержит уже 111 глав и имеет титул «Адмиралтейская». С этой редакции и был напечатан Регламент Адмиралтейства. В ней нет статьи 112 печатного текста – «О смотрении над флотом, и чтоб служители должностей не забывали». Текста [этой статьи], подписанного Петром I, ни в Сенатском, ни в Морском архивах, ни в Кабинете Петра I нами не обнаружено.

Названные материалы дают возможность установить следующие моменты выработки текста первой главы Регламента. Прежде всего – составление первоначального проекта. Процесс его выработки был чрезвычайно своеобразен. В самом начале, по плану, который был нами указан выше, намечалась для законодательного определения какая-либо должность, например генерал-адмирала, или круг дел самой Адмиралтейской коллегии. Далее из названных двух книг выписок из иностранных морских законодательств вычитывались пункты, непосредственно относившиеся к данному вопросу, например [к] названной должности, а также и все те, которые так или иначе затрагивали предмет, подлежавший законодательному определению, выслушивались и обсуждались. Те пункты, которые соответствовали взглядам русского законодателя и интересам дела и могли с пользой быть приняты в русском акте, отмечались в этих же книгах, например: «в колегию», «в контору», «обор-сарваиру», «офицеру над экипажем» и т. п. При этом против прочтенной и обсужденной главы делалась пометка «чтена». Эти пометки о внесении пункта в определенную «должность» делались самим Петром, или К. Н. Зотовым, либо кабинет-секретарем А. В. Макаровым. После этого принятые тексты выписывались на отдельный лист. Вот, казалось бы, основное содержание закона в его первоначальной редакции и готово. Но такое заключение было бы поверхностным и неправильным по существу. Недостаточность, несвязанность и случайность этих выписок, а также пополнение Петром и его сотрудниками текста первоначального проекта наиболее важными, принципиальными статьями дают основания для заключений о другом, более серьезном, творческом характере этой стадии законодательной работы. Это наше положение может быть доказано дальнейшим детальным анализом текста. Теперь же подтвердим выписками из источников правильность сделанного нами наблюдения над способами предварительного обсуждения и наброска первоначального текста законопроекта.

Как первый том (книга 45 Кабинета Петра Великого), послуживший источником для Морского устава, так и второй (книга 46 Кабинета Петра Великого) – источник Регламента Адмиралтейства – имеют следующие пометки перед оглавлением: «При слушании того Устава имелось присутствие е[го] им[ператорского] в[еличества], и, которой артикул [1500]выслушан был, оные вписываны особо тогда же. Да в заседании ж изволил приписывать в сей книге и отмечать и исполнять собственною к тому рукою на нижеписанных листах» [1501]. При обсуждении Регламента Адмиралтейства наблюдаем то же самое: «При слушании сей второй части имело быть присутствие е[го] им[ператорского] в[еличества], и к сочинению изъяснения, пополнения и о том же записка в заседании писать изволил собственною рукою на нижеследующих листах» [1502]. Эти «изъяснения, пополнения и о том же записки» Петра I весьма важны для определения характера и степени заимствования из иностранных источников и могут быть установлены только пристальным изучением истории текста.

Окончательный, напечатанный текст закона стирает те швы, которыми соединялись различные записки, мнения, пополнения и дословные выписки из французских и других источников и, таким образом, дает весьма мало материала для научно обоснованных выводов. Поэтому текст закона, потребный специально для целей научных, [а] именно для изучения установления и развития отдельных правовых норм и юридических институтов, должен отразить в современном нам издании историю своей выработки.