Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

В. О. Ключевский и в своем «Курсе русской истории» [1119], и в статье о подушной подати [1120]дает другое освещение условиям производства переписи и размещению русских регулярных войск среди крестьянского населения России. Если принять во внимание только приведенные нами гарантии законодательного характера, то и тогда не может не показаться произвольным сгущение красок в характеристике покойным историком одного из важнейших моментов в истории русской армии. Если же привести еще тот факт, что молодая русская регулярная армия, овеянная славой побед и на суше, и на море, бывшая предметом постоянных забот и попечений самого Петра, под покровом мира сразу же превратилась – под пером историка – в сброд, вносивший в жизнь народа такие же бедствия, как[ие вносили] татарские баскаки в свое время, то, несомненно, такое утверждение не может не насторожить внимания исследователя. «Не ручаюсь, хуже ли вели себя в завоеванной России татарские баскаки времен Батыя… – пишет Ключевский [1121]. – Создать победоносную полтавскую армию и под конец превратить ее во 126 разнузданных полицейских команд, разбросанных по 10 губерниям среди запуганного населения, – во всем этом не узнаешь преобразователя», – приходит к окончательному выводу автор «Курса русской истории» [1122]при изучении данного вопроса, не приводя, однако, в подтверждение никаких документальных источников. Нет их и у его ученика, известного исследователя данной эпохи, академика М. М. Богословского, специально затронувшего тот же вопрос в своей диссертации «Областная реформа Петра Великого» [1123].

Мы же полагаем на основании документальных свидетельств архивных материалов, что Петр, создатель русской регулярной армии, остался – и в законодательном творчестве [т. е. сотворении] военных порядков, и в административном ограждении русского крестьянства от обид при размещении полков среди сельского населения – таким же преобразователем, чутким к интересам народа. Напротив, историческое чутье, несомненно, изменило В. О. Ключевскому при характеристике им одного из важнейших моментов в истории нашей страны – первых шагов русской регулярной армии, размещенной среди родного ей, русского крестьянства.

Несомненно также, что при издании многих указов, затрагивавших интересы дворян, одним из оснований для Петра было стремление «оных (крестьян. – Н. В. ) беречь и не отягощать чрез меру». В предыдущей главе нашей работы, при изучении оснований издания указа 1714 года «О разделении движимых и недвижимых вещей после отцов детем» [1124], мы на основании точного смысла законодательного текста установили, что главным мотивом Петра при издании этого закона было стремление законодателя ограничить эксплуатацию крестьян помещиками и тем пресечь возможность для дворян уклоняться от труда, службы, учения, «торгов и знатных промыслов». Одним из средств к тому Петр считал установление ограничения мобилизации дворянских земель и воспрещение их дробления. Также одним из главных мотивов указа Петра от 6 апреля 1722 года о полном отстранении от владения землей «дураков» из дворянских недорослей было стремление законодателя оградить крестьян от разорения и угнетения. Такие «дураки», по словам Петра, «оное имение получа, беспутно расточают, а подданных бьют и мучат, и смертные убивства чинят…» [1125].

Тот же характер ограждения, оберегания крестьян, «менажа» по выражению Петра, имели меры, предпринимаемые царем для обеспечения населения хлебом в неурожайные годы, а также законы против спекуляции предметами первой необходимости. Приведем некоторые из указов о том.

Годы 1722-й и следующий, 1723-й, были в России неурожайными, вследствие чего во многих местах наступил голод. В связи с этим Петром были приняты необходимые меры для снабжения населения хлебом: был закуплен хлеб в украинских городах [1126], дозволен беспошлинный ввоз хлеба из-за границы [1127], была предпринята реквизиция хлебных излишков у тех, кто их имел [1128]. Последняя мера особенно характерна для Петра. Она была проведена зимой в 1723 году. В феврале, 16-го числа, Петр предписал Сенату: «Надлежит ныне иметь менаж (или смотрение), дабы неимущих в сие нужное время пропитать, а именно в тех местах, где народный голод явился, описать у посторонних излишний хлеб, чей бы он ни был»; из него оставить нужный для пропитания и семян, «а достальной раздать посторонним неимущим крестьянам, которые хлеба не имеют, на семена и на нужное пропитание до нового хлеба, сколько кому потребно будет, взаймы, с расписками, а не лишнее» [1129]. Одновременно в том же указе были предусмотрены меры против спекуляции хлебом.