Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Закон не устанавливает в этом отношении исключений даже для указов, изданных верховной властью, Боярской думой или Ближней канцелярией, для актов, помеченных «именными указы и полатными приговоры». Категоричность этого предписания еще усиливается в связи с признанием законодателем неудовлетворительности старого Уложения по важнейшим вопросам. Это признание косвенно вытекает из установления ограничения во времени действия восполняющих Уложение сепаратных указов. На полях Петром написано: «Дондеже оное Уложение для недоволных в нем решителных пунктов исправлено и в народ публиковано будет» [1053].

Еще более ярким по форме, грозным по тону и содержательным по богатству устанавливаемых [им] норм является знаменитый указ «господам Сенату» от 17 апреля 1722 года «О крепком хранении прав гражданских». Как уже показано нами выше, этот указ начерно был в несколько приемов полностью написан Петром и по существу характеризует основные стороны политических и юридических воззрений царя.

Остановимся на нем.

В окончательном своем виде [1054]указ распадается на три части: первая – с начала его и кончая словами «толкуя инако»; вторая – с указанных слов и до «присовокуплен будет»; третья – со слов «Буде же кто» и до конца. Средняя часть, заключающая в себе в сжатой форме узаконение [во-первых] способов издания законов и [во-вторых] их правомерности, нами подробно разобрана выше, в связи с участием Сената в законодательстве. Это место [средний раздел указа] характеризует, пользуясь выражением самого Петра, один из «решител[ь]ных пунктов» его политических и юридических воззрений. Интересующий [же] нас теперь вопрос был затронут в двух других разделах указа 17 апреля 1722 года, в первом и третьем.

Формулированный нами выше принцип Петра нашел свое выражение с большой экспрессией в следующем месте указа: «Сим указом, яко печатью, все уставы и регламенты запечатываются, дабы никто не дерзал иным образом всякие дела вершить и располагать не против регламентов, и не точию решить, ниже в доклад выписывать ‹…› не отговариваясь в том ничем, ниже толкуя инако». Устанавливая эту норму, законодатель ставил своей задачей решительно воспрепятствовать нарушителям закона и противникам власти «сочинить указ на указ, дабы в мутной воде удобнее рыбу ловить» или «ими (законами. – Н. В. ) играть, как в карты, прибирая масть к масти». Стремление Петра выработать полные, ясные и определенные законы и обязать всех к неуклонному их исполнению вытекало из убеждения его как законодателя, высказанного им в самом начале указа: «Понеже ничто так ко управлению государства нужно есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить…»

О третьей части указа нами уже было сказано выше, при изучении публикации законов.

Полагая в основание правительственной деятельности уставы, регламенты и прочее и «запечатывая их, как печатью», законодатель тем не менее не считал правовые нормы, установленные этими регламентами и уставами, незыблемыми и не подлежащими изменению. Они могли быть дополнены и даже изменены отдельными указами, издаваемыми законодательной властью. Но в дальнейшем последние в том только случае имели длительное действие и становились основанием для нового порядка в областях публичного и частного права, если присоединялись, «припечатывались» к этим уставам и регламентам. 29 апреля 1720 года Петр собственноручным указом установил: «Указы все за нашей подписью разбирать на двое: которые временные – в особливую книгу, а которые в постановление какого дела, те припечатывать, а именно: что надлежит до колегии, то в регламент колегии, а что к уставу или артикулам и протчим делам – в регламент, а не на время – то оные припечатывать по вся годы ко оным книгам» [1055].

Накапливая в форме сепаратных указов обильный законодательный материал, иногда противоречивый и затруднительный для пользования, законодатель время от времени пересматривал, отбирал и согласовывал с действовавшим тогда правом изданные в разное время указы. Взгляды Петра на этот вопрос весьма обстоятельно выражены в его собственноручном указе «господам Сенату» от 6 ноября 1723 года [1056]. Но еще раньше, в самом начале того же года, [а] именно 29 января, в своих пунктах, данных Сенату без подписи, он распорядился произвести разбор указов и присоединить часть их к Уложению [1057]: «Пункты разобрать и впредь разбирать, которые вновь будут, которые временные и которые для узаконения вечного, каждые особливо. И последние к Уложенью присовокупить» [1058].