Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Понимание же этого термина в смысле конституционном, как утверждение и одобрение закона, явилось бы несогласным с духом всего законодательства Петра, с законодательными актами, им лично написанными, утвержденными и действовавшими во все его царствование.

Получив именной указ, адресованный Сенату или обращенный непосредственно к населению государства, а также присланный из какой-либо государственной коллегии, Сенат записывал его в свои книги, в протокол Сената; обер-секретарь, а с 1722 года генерал-прокурор делал на нем пометку о получении и отдавал в особое место в Сенате на хранение, а копию с него [с указа] давал в приказный стол. Протокольная запись подписывалась всеми членами Сената – это и было, по смыслу указа Сената, «апробацией» закона. Собственно говоря, этим актом и кончались выработка и издание закона. Далее шло уже публикование.

Публикование закона при Петре I также имело определенные формы. Они должны были обеспечить доведение закона до сведения тех, кому он был адресован, чтобы незнанием закона никто не мог отговариваться. При этом Петр специально ставил себе задачу пресечь всякую возможность со стороны администрации «играть законами, как в карты» вследствие неосведомленности в них [законах] широких кругов населения.

Способы публикования издаваемых законов при Петре I были различны, [находясь] в зависимости от их содержания и важности. Особой торжественностью и строгой категоричностью было обставлено публикование Устава Петра от 5 февраля 1722 года об изменении порядка наследования императорского престола в России [914]. В Сенатском архиве в Ленинграде хранится протокол объявления этого Устава в Сенате, написанный рукою его обер-секретаря [915]. Выработанный в Кабинете Петра и подписанный Петром 5 февраля 1722 года, Устав был доставлен в Сенат предком великого писателя, П. А. Толстым, специалистом по заплечным, а одновременно и по семейным делам царя. При этом тайный действительный советник и кавалер Толстой объявил повеление царя о способе публикования закона и о присяге. Указано было «для общего совета» созвать в Сенате сенаторов и двух представителей Святейшего синода, архиепископов новгородского – Феодосия и псковского – Феофана, чтобы выслушать объявляемый Устав. Так и было сделано. 7 февраля в Сенат были призваны сенаторы и представители от Святейшего синода, два его члена, которые «оной Устав обще слушали». Протокол приводит и приговор «общего совета»: «Оной Устав, напечатав, публиковать сего февраля 11[‐го] дня в Столовой полате» [916]. В приговоре Сената на этот раз не было обычной формулы сенатских постановлений: «Быть так» – и не потребовалось от сенаторов подписей под Уставом, но зато они должны были дать клятву по форме, им представленной, и [начертать] свои подписи под ее текстом. Хотя в протоколе и сказано: «А во утверждение того Устава учинить присягу следующую в Успенском соборе», но термин «во утверждение» в данном случае следует понимать не как санкционирование, утверждение закона, а как обязательство непреложного его исполнения. И синодальные члены, и сенаторы своими подписями дали обязательство признавать «Устав истинным и правдивым», под великой ответственностью за нарушение клятвы: «А ежели я сему явлюсь противен или инако противное что помянутому Уставу толковать стану, то за изменника почтен и смертной казни и церковной клятве подлежать буду» [917].

Способы публикования обычных законов изложены с особенной обстоятельностью в указе от 10 февраля 1720 года [918]. Этот указ был выработан самим Петром в Кабинете, как видно из пометки на подлинном [списке]: «В Кабинете февраля 10[‐го] дня 1720 г. И того ж числа оной е[го] ц[арского] в[еличества] имянной указ господам Правительствующего Сената объявлен» [919]. Первоначальный набросок указа был сделан царем в 15-й день января того же года [920]. В данном законе имелись в виду, главным образом, указы, устанавливавшие сборы податей и налогов с населения. В пункте 1 Петр устанавливает для указов о сборах не только письменную форму, но и печатную, тут же давая и обоснование такой нормы: «Чтоб указы для сборов быть печатным, а не писменным, для того чтоб никому нелзя было прибавить или убавить». Второй пункт содержал предписание о доведении законов до сведения неграмотного населения путем объявления их духовенством в церквах: «И оные указы читать по церквам попам по вся праздники и воскресенья».

Во второй редакции, более полной, содержались еще более подробные правила публикации законов о сборах [податей и налогов]. В ней говорилось об обязательной рассылке печатных указов не только по городам, но и [по] селам; доводилось до всеобщего сведения [известие] о незаконности лишних поборов и о тягчайшей ответственности административных лиц за злоупотребления. В беловом тексте рукою Петра установлена санкция за преступления при сборах: «За оное преступление чинить смертная казнь или вечная ссылка на галеру с наказанием и вырезанием ноздрей и лишением всего имения» [921]. Такие же наказания были установлены для «презирателей» [922], которые не рассылают и не публикуют указы, а также и для попов, если они не будут читать указы в церквах. Петр прибавил: «И таким презирателем чинить против вышеписанного». В этот указ царь счел нужным внести специальную норму: «О сих казнях [923]в указах печатных именно печатать, дабы неведением не отговаривались». Суровость карательных мер, установленных указом от 10 февраля 1720 года, вытекала из воззрений Петра на государственные преступления, к числу которых относилось и грабительство народа при сборе податей. В таких случаях, как уже было отмечено при изучении исправлений царем Артикулов воинских, Петр был беспощаден и неумолим. Инициатива к изданию указа принадлежала ему же; на подлинном экземпляре находится пометка обер-секретаря Сената Позднякова: «И по объявлении слушали и по слушании приказали для исполнения печатать в той силе, как изображен».