Денис Соловьев - Школа специальной войны оператор боевого дрона

По мере того как технология обработки данных и создания сетей развивалась в условиях технологической революции в военном деле (RMA), способность точно ориентироваться, а также собирать и передавать полезные объемы данных повышала универсальность дрона. В результате использование БПЛА стало расширяться. Одним из первых пользователей стал Израиль, который остается лидером в этой области. БПЛА помогли решить определенные проблемы в местной среде безопасности Израиля – например, их одноразовость означала, что их можно было использовать для подавления противовоздушной обороны противника в обычных войнах с соседними государствами. Но именно роль Израиля как доминирующей державы в регионе привела к распространению БПЛА. На не совсем суверенной территории Западного берега и сектора Газа БПЛА используются для наблюдения, нацеливания и уничтожения тех лиц и групп, которые определены как враги Израиля.

Демонстрируя такое же гегемонистское поведение в глобальном масштабе, США также стали зависеть от БПЛА. Следуя примеру Израиля, как с технологической точки зрения, так и с точки зрения миссии, нынешнее принятие

Эта безрисковая технология с низким уровнем навязывания основана на ее успехе в чрезвычайно асимметричных конфликтах: сначала в Косово, позднее в Ираке и Афганистане, а также в странах, так или иначе вовлеченных в «войну с терроризмом» США, особенно в столь же неоднозначных конфликтах, территории, такие как племенные земли Пакистана.

Типы БПЛА получили широкое распространение. Противоречивые ударные дроны Predator и Reaper, вызвавшие большую часть общественных дискуссий, являются лишь верхушкой айсберга. Подавляющее большинство БПЛА используются исключительно для целей разведки, наблюдения и рекогносцировки (ISR). В настоящее время в военных целях они варьируются от Global Hawk с размахом крыльев больше, чем у авиалайнера Boeing 737, до нановертолетов весом в несколько граммов и всех промежуточных значений. Многие солдаты теперь имеют доступ к какой-либо специализированной воздушной разведке даже на уровне самого маленького патруля, и эти небольшие дроны открывают доступ для наблюдения/разведки в районы, ранее недоступные для такой деятельности, такие как глубокий «городской каньон» и даже в помещении. БПЛА обещают эффективное прикрытие в море – даже самые маленькие военные корабли могут легко нести высокоэффективный БПЛА, такой как Scan-Eagle, предоставляя командирам собственную постоянную воздушную разведку. Повышенная скрытность, скорость и автономность обещают более высокие уровни боевых способностей и все более низкие уровни навязывания.

В рамках более широкого RMA и с их собственными особыми качествами доступности, благодаря количеству, настойчивости и масштабу, БПЛА значительно расширили информацию, доступную военным лицам, принимающим решения на всех уровнях. Это, конечно, ожидаемый эффект. В последних размышлениях американских военных есть некоторые признаки того, что непреднамеренный эффект заключается в том, чтобы поколебать обещание (всегда неуловимого) прекращения необходимости принимать решения в тумане войны Клаузевица. Это может порождать нереалистичное ожидание ясности ситуации, что приводит к снижению готовности к риску со стороны лиц, принимающих решения в военной сфере, сталкивающихся с сохраняющейся сложностью реального мира. Стремление к внедрению систем с большей автономией, которые могли бы существенно снизить зависимость от действий человека, также проблематично с точки зрения ожиданий и возможных последствий.

Соратник Маклюэна Нил Постман сказал, что «технологические изменения не являются аддитивными; это экологично. Новая технология не просто что-то добавляет; это меняет все». 9 Выход далеко за пределы узкого соображения о том, как ведутся войны, дроны влияют на то, как мы думаем о самой войне: что делает кого-то солдатом, воином, комбатантом? В сетевом, децентрализованном скоплении людей и машин, кто несет ответственность за любую конкретную гибель гражданского населения, военное преступление или нарушение прав человека? В главах 4–8 этой книги рассматриваются некоторые культурные, юридические и этические последствия боевых действий беспилотников для отдельных лиц, а также существующие законы и нормы, регулирующие применение силы в международной системе.

Хотя сам аппарат конечно беспилотный, где-то на наземной станции сидит экипаж, управляющий машиной и наблюдающий за миссией – будь то ISR или кинетическая – разматывайте перед ней на экранах компьютеров. Физически они далеки от опасностей войны, но мысленно последствия того, что они дроны-воины, не очень хорошо понимают. Сообщения об операторах, психологически травмированных ежедневной рутиной убийства людей с помощью дистанционного управления, начинают появляться в СМИ. Клинические диагнозы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), которые обычно основывались на последствиях воздействия смертельного страха, пересматриваются, чтобы учитывать «моральную травму», наносимую пилотам дронов, которые требуются в обычном порядке, запускать ракеты по группам и отдельным людям за тысячи миль, смотреть, как они умирают, а затем каждый день возвращаться домой в конце своей смены к своей обычной жизни и семьям.