Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

Можно попытаться сформулировать определенные правила, но в итоге они окажутся настолько сложными, настолько изобилующими исключениями, что с тем же успехом можно просто испытать свои силы и посмотреть, что получится. Если тем слишком много – получится каша. Если слишком мало, если они очень осторожно обозначены, может получиться слишком нравоучительно и / или слащаво. Вас должен вести писательский взгляд, подобно тому как парфюмера ведет обоняние, а винокура – вкус. Все зависит от вашей художественной чуткости – я имею в виду не уровень вашей отзывчивости утром в понедельник, а умение насладиться эффектным моментом во всех мелочах и настроиться соответствующим образом.

Поможет и знакомство с чужими работами. Погрузитесь в них. Насладитесь ими. Учитесь у них. Если что-то тронет вас, задайтесь вопросом, почему и как это произошло. Если останетесь абсолютно равнодушны, сделайте то же самое. Подобное впитывание литературного потока, частью которого являетесь вы сами, позволит вам развиваться как писателю – развиваться в направлениях, о которых вы даже не будете подозревать. Мы – лишь мгновение на долгом пути литературы, берущем начало в ту пору, когда истории передавались из уст в уста. Из этого потока не сбежать, так что присоединяйтесь.

Наконец, слушайте, что говорят зрители. Что им нравится в том, как вы пишете? Что – нет? Где они не сумели распознать ваш гений? Насколько вам удалось обмануть их? Поскольку первые свои сценарии я писал для экспериментального театра, мне представилась пугающая возможность находиться в одном помещении со зрителем. Поче му они не смеются? А сейчас они над чем смеялись? Когда они покашливают? Когда ерзают? А когда заглядывают в программку? Почти всегда, когда что-то не срабатывало, я вспоминал, как писал этот фрагмент, а голос на задворках писательского сознания бормотал: «Хм, почти, но не совсем…» Вот только либо пресловутый голос бормотал недостаточно громко, либо я предпочел его игнорировать, либо в ту пору я еще не обзавелся навыком находить более подходящий вариант. Впрочем, голос не умолкал. Он никогда не умолкает. Прислушайтесь. Он подскажет все, что вам нужно знать.

Итак, если тема – это экспериментальное явление, которое можно ощутить, но не всегда получается определить, с помощью какого механизма мы ее доносим? Мы рассмотрели вертикальную конструкцию и проанализировали, как конкретные детали обозначают наличие темы, а также как сами темы проявляются в конкретных деталях. Способы же, с помощью которых тема превращается в персонажей, события, реплики, место действия и прочее, и являются Историей. А история всегда начинается с идеи.

Идея – штука скользкая. Бывает, гуляешь, или ждешь поезд, или уворачиваешься от пуль вооруженных психов на задворках колумбийского наркоквартала, и никакой идеи нет и в помине. Ни намека. А потом раз – и есть. Появилась. И ее надо записать. Как говорил Майкл Кейн в последней сцене фильма «Ограбление по-итальянски», «держитесь, парни, у меня есть идея».

Без идей не будет историй. Иде и подбрасывают нам следующий проект или даже несколько проектов на будущее. Идеи решают проблемы, возникающие по ходу написания. Они конкретизируют основу эпизода, который до этого существовал только в виде наброска. Если продюсер просит показать, какие у вас есть идеи, а у вас их нет вообще, ваши отношения и потенциальное сотрудничество, скорее всего, на этом закончатся.

Нет такой кнопки, на которую можно было бы нажать и открыть кран с идеями. По крайней мере, в законной продаже. Зато можно подготовить почву, наблюдая, прислушиваясь, пропуская через себя, обдумывая и записывая все в блокнот. Как говорил Шекспир, «ничто родит ничто».

Идея может принять любую форму – стать фрагментом беседы, позицией персонажа, событием. Это самая ранняя, самая концентрированная форма истории. Это желудь, из которого вы надеетесь вырастить могучий дуб литературы (или как минимум приличный эпизод «Врачей»). Как и любое семя, идея имеет определенный потенциал. Если пристально изучить идею, можно обнаружить зачатки сюжета, персонажа, места действия и даже кое-что из реплик. Возможно, пока все это неочевидно. А кое-что и вовсе непонятно. Но семя – всего лишь семя, это еще не все.

Раз уж я взялся за цветистые метафоры, само слово «идея» тесно связано с концепцией света. Отсюда – яркая идея, подобная свету, как и загорающаяся лампочка, давно ставшая символом возникновения замысла. Об особенно хорошей идее мы говорим: «Блестяще». Или: «Мне ясен твой замысел».