Аллен Эстерсон - В тени Эйнштейна. Подлинная история жены гения [litres]

«В 1905 «Анналы физики» опубликовал три статьи, которые заложили основы трех фундаментальных принципов развития физики двадцатого века. Они таковы: теория броуновского движения, фотоэлектрический эффект и специальная теория относительности. Их автором был дотоле неизвестный чиновник патентного бюро в Берне Эйнштейн-Марити». В скобках Иоффе поясняет, что «Марити – фамилия его жены, которая, по швейцарской традиции, прибавляется к фамилии мужа».

Здесь можно было бы ожидать, что Милентиевич объяснит, как написанное Иоффе подтверждает ее слова, что он, будучи ассистентом Рентгена, мог видеть те три подписанные статьи, и почему Рентген, физик-экспериментатор, оказался их рецензентом, если редактором «Анналов физики» был физик-теоретик Пауль Друде, а его консультантом по теоретической физике – Макс Планк. Вместо этого она заявляет: «Мало сомнений [ sic ] что Иоффе видел на рукописях фамилию Эйнштейн-Марити, хотя он был дезинформирован, что «Марити» добавлено к фамилии Альберта по швейцарской традиции».

Мы имеем дело с очередным примером эмоционального и ничем не оправданного высказывания, сделанного автором научной работы, которое (вместе с некритическим пространным пересказом сомнительных утверждения Уокера, несомненно, покажется убедительным подавляющему большинству читателей. Милентиевич полностью поддерживает заявления Трбухович-Гюрич в этом аспекте, но читатели, скорее всего, ничего не знают, что те обоснованно опровергли.

Отметив «невероятную» продуктивность Эйнштейна в 1905 году в плане научных идей, Милентиевич задается вопросом: «Каким образом чиновник патентного бюро, занятый на службе по восемь часов в день, шесть дней в неделю, мог совершить такое?». На это мы уже отвечали в девятой главе. Милентиевич предпочитает не учитывать, что основная часть идей, отраженных в статьях 1905 года, вызревала по несколько лет (в случае со статьей о теории относительности – семь), и что он мог не только размышлять над своими идеями за конторкой в патентном бюро, но и обсуждать их с тремя знающими коллегами. Однако Милентиевич отвечает на свой вопрос так: «Питер Мишельмор стал первым из биографов Эйнштейна, кто признал, что это стало возможно благодаря участию Милевы и что она сыграла значительную роль в достижениях Эйнштейна 1905 года». Затем она приводит часто цитируемое, хотя и откровенно ложное утверждение Мишельмора: «[Милева] была сильна в математике не хуже Марселя [Гроссмана]», и добавляет его также широко растиражированное утверждение по поводу работы над статьей о теории относительности: «[Милева] помогала ему разобраться с некоторыми математическими проблемами». В таком контексте указание на Мишельмора как на одного из биографов Эйнштейна создает неверное впечатление, что эти утверждения следует воспринимать всерьез, как результат научного изыскания, хотя на самом деле, как мы уже говорили, его «Профиль» – чистой воды беллетристика, в которой воображаемые сюжеты переплетаются с воображаемыми диалогами (см. главу 5).

После ссылок на Мишельмора Милентиевич пишет, что Трбухович-Гюрич «в значительной степени отдает должное Милеве за ее непосредственный вклад в достижения Эйнштейна», и добавляет: «Трбухович-Гюрич также указывает, что “последующая работа Эйнштейна стала результатом достижений, полученных в период непосредственного сотрудничества с Милевой”» – словно утверждения Трбухович-Гюрич основаны на документальных свидетельствах, а не являются плодом бездоказательных размышлений. Милентиевич продолжает: «Что касается творческой роли Милевы в научных открытиях этого «года чудес», Трбухович-Гюрич пишет: “В работе Альберта Милева не участвовала как творец, им не мог быть никто иной, но она проверяла каждую его мысль, обсуждала ее и создавала математические выражения его идей в развитие квантовой теории Макса Планка и специальной теории относительности”». Это утверждение – не более чем выдуманное беспочвенное мечтание, не имеющее под собой документального основания. Милентиевич оправдывает свою ссылку на Мишельмора, тем, что он «имел возможность в 1962 году взять интервью у Ганса Альберта [Эйнштейна]», игнорируя, что первая часть его книги представляет художественную версию жизни Эйнштейна. Милентиевич также пишет, что Трбухович-Гюрич «опиралась преимущественно на свидетельства многих людей, у которых брала интервью для своей книги». Мы уже видели, насколько недостоверными являются подобные свидетельства со стороны заинтересованных лиц на примере Крстича, который на основе рассказов и пересказов воссоздавал сцены работы супругов «за одним столом» во время их недельного отдыха в гостях у родителей Милевы летом 1905 года. Любопытно, что Трбухович-Гюрич, беседовавшая с теми же лицами, не приводит ни одного подобного воспоминания (см. главу 9).