Сара Драй - Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Так продолжалось до тех пор, пока у Кролла не нашелся последователь, увлекшийся его теорией с почти религиозным пылом. Этим человеком был сербский инженер Милутин Миланкович. Попав во время Первой мировой войны в плен, он посвятил четыре года тому, чтобы провести скрупулезные расчеты изменения положения Земли относительно Солнца на протяжении сотен тысяч лет. В результате ему удалось выделить три основных цикла, которые влияли на инсоляцию Земли: первый был связан с раскачиванием земной оси с периодом в 23 000 лет; второй – с изменением ее угла наклона с периодом в 41 000 лет; и, наконец, третий – с небольшим изменением эллиптической формы земной орбиты с периодом в 100 000 лет. Хотя эти циклы не меняли общее количество солнечного света, достигающего Земли, они влияли на распределение солнечной энергии, во-первых, в течение года и, во-вторых, между разными частями земного шара, что, в свою очередь, оказывало значительное воздействие на земной климат (как и предсказывал Кролл). При этом Миланкович разделял убежденность Кролла в том, что причиной ледниковых периодов было изменение положения Земли относительно Солнца, однако считал, что главным фактором, запускавшим процесс оледенения, были не суровые зимние морозы, а продолжительные, но холодные летние периоды в северных широтах, где ежегодно происходит накопление и таяние снега и льда.

Как и Кроллу, Миланковичу пришлось бороться за признание своей работы научным сообществом. И как и Кролл, он получил поддержку со стороны нескольких видных ученых. Одна влиятельная группа исследователей называла себя климатологами. Эти последователи Александра фон Гумбольдта так же, как и геологи, занимались составлением карт, но их не интересовали изменения, происходившие во времени. Они хотели понять не прошлое, а настоящее земного климата – текущее географическое распределение различных климатических зон. Некогда ограниченные локальным или региональным масштабом, к концу XIX в. климатологи обрели достаточную уверенность в своих силах, чтобы замахнуться на картирование климатических различий по всему земному шару. Считая своей задачей максимально полно описать стабильные характеристики существующих разновидностей климата, они воспринимали попытки понять долгосрочные климатические изменения как нечто бесполезное и отвлекающее внимание от главного. Так, Кливленд Эбби, главный научный сотрудник Управления службы связи Армии США, утверждал, что «подлинная проблема, стоящая перед климатологами в текущем столетии, заключается в понимании не того, как менялся климат в недавнем прошлом, но того, каким он является в настоящем, каковы его основные характеристики и как их можно наиболее точным образом выразить в цифрах» [326] Цит. в: James Fleming, Historical Perspectives on Climate Change (Oxford: Oxford University Press, 1998), 53. Более подробно об изменении представлений о климате см.: Mattias Heymann, «The Evolution of Climate Ides and Knowledge,» WIREs Climate Change 1, no. 1 (2010): 588. .

Отчасти такой подход был обусловлен запросом со стороны государств, стремившихся консолидировать или увеличить свои территории. Картографирование всегда было инструментом управления. Где и какие культуры сажать, где и сколько выпадает осадков, как много поселенцев-колонистов можно разместить в регионе – все эти вопросы, на которые могли ответить климатологи, имели важнейшее значение для эффективного управления государством. Поскольку климатические зоны не всегда соответствовали национальным границам, составление климатических карт невольно стимулировало международное сотрудничество. Постепенно престиж климатологии повышался, а вместе с этим росли и ее амбиции. В первые десятилетия XX в. климатологи постепенно начали переходить от описания региональных климатов к попыткам создать глобальную науку, которая могла бы синтезировать всю локальную информацию. Учитывая эту новую ориентацию климатологии, неудивительно, что работа Миланковича о глобальных изменениях климата привлекла внимание, пожалуй, самой авторитетной на тот момент фигуры в этой области знания – Владимира Кёппена. Кёппен также придерживался глобального взгляда на климат. В 1884 г. он опубликовал одну из первых климатических карт мира, на которой были обозначены зоны с одинаковой температурой и осадками, а также схожей флорой и фауной по всему земному шару. Кёппена и его зятя, метеоролога и исследователя Арктики Альфреда Вегенера, впечатлила работа Миланковича.