Дэниел Клемент Деннет - Разум - от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Исследователи, изучающие сознание, часто упускают из виду этот любопытный факт (как мы еще увидим в главе 14), что приводит к неприятнейшим последствиям. Прочтите предложение (1) про себя , но противным пронзительным голосом. А теперь прочтите его так же про себя , но с акцентом (часто повышая и понижая тон). Это звучало «не по-нашему» в вашем воображении? Произнесение слова про себя – дополнительная работа, не необходимая в повседневной практике использования языка, однако весьма полезная при изучении нового языка – шевеление губами во время чтения помогает запомнить новые слова. Ваш мозг снабжен «аудиомеханизмом», который специализируется на распознавании звуков речи, и артикуляционным «устройством», которое контролирует язык, губы и гортань. Эти нейронные системы обучаются в процессе усвоения языка и играют важную роль в «произнесении слов в уме», однако активация различных областей мозга сама по себе никаких звуков не производит. Не стоит искать какие-либо вибрации, которые можно было бы обнаружить с помощью особо чувствительного микрофона, имплантированного в мозг. Закройте глаза и попробуйте увидеть первые три слова из предложения (1) внутренним взором – сначала желтыми на черном фоне, а затем черными на белом фоне.

Самоанализ, интроспекция (обманчивый и ненадежный метод, однако незаменимый в таких ситуациях, как эта, в самом начале исследования) показывает, что, когда «слова бегут через наш мозг», как правило, мы не прибегаем ко всем этим сложностям, типа полного набора слуховых манипуляций, таких как тон и высота голоса, тщательность произношения и ударения, или «внутреннего взора» (цвет, шрифт, размер и т. п.). Когда вы не можете выбросить чье-то имя из головы, разве вы пишете его заглавными буквами или произносите со вздохом?

Итак, похоже, что существует множество промежуточных форм слов – определенных, особых слов, – запечатленных в нашем мозгу вне зависимости от того, произносятся они или пишутся, слышатся или видятся. Кроме того, существует, кажется, и «бессловесное» мышление, в ходе которого мы не утруждаем себя поиском слова, но используем лишь его значение . Например, в ситуации, когда «слово вертится на кончике языка», мы можем многое знать о том, что мы ищем, но не способны извлечь его из сознания, пока оно внезапно не выскочит . Оно заканчивается на «ать», содержит три гласных и является антонимом игнорировать . Ба! Изучать ! Порой, отчаявшись вспомнить слово, мы впадаем в ступор, не можем решить задачу, а в иных случаях наоборот, отлично оперируем бессловесными понятиями, идеями, которые не обязательно должны быть изложены на английском, французском или еще каком-то языке. Интересный вопрос: могли ли мы делать все это, если бы у нас не было нейронной системы, а также впитанной нами вместе с родным языком некой «умственной дисциплины»? Может быть, мысль, не облеченная в слова, похожа на катание на водных лыжах босиком, возможное лишь при наличии специального снаряжения, которое вы можете скинуть, лишь начав двигаться? Психолингвисты и неврологи создали неплохой задел, дополнив (а порой и заменив) эти умозрительные выводы контрольными экспериментами и моделями производства и восприятия речи (Jackendoff, 2002, особенно глава 7 Implications for Processing может послужить ценным пособием).

Проблема интроспекции состоит в том, что она дает иллюзию наличия некоего внутреннего глаза, который видит, и внутреннего уха, которое слышит, – и внутреннего ума, который думает, – этих близко знакомых нам понятий, объектов сознания, которые выступают на сцене Картезианского театра (Dennett, 1991). На самом деле, Картезианский театр не существует, он только кажется существующим. Нам кажется , что эти сущности действуют, что они слышат и видят и думают, и, – если отбросить магию, – если бы в мозгу существовали их реальные физические признаки, можно было бы признать их реальное существование; однако, как это происходит физически на самом деле , что в мозгу нечто умудряется играть эти роли, – тема будущих научных исследований, но никак не самоанализа.

Однако мы забегаем вперед: у нас еще будет возможность обобщить результаты наблюдений и их вклад в теорию сознания в главе 14. Сейчас я просто хотел бы обратить внимание на очевидный факт, что в дополнение к общепринятым, внешним токенам слов существуют частные, внутренние токены, а также отметить, что гораздо менее очевидным фактом является то, что мы до сих пор ничего не знаем об их физических свойствах. Внутренние токены кажутся похожими на внешние, но это только потому, что они используют те же нервные пути, что мы используем для выявления сходства и различия между внешними токенами, а вовсе не потому, что система нейронов создает копии того, что она идентифицирует 47.