Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Сочинение сценариев конца света опасно еще и потому, что ресурсы, интеллектуальные возможности и душевные силы человечества не бесконечны. Невозможно беспокоиться обо всем на свете. Ряд грозящих нам опасностей вроде глобального потепления или атомной войны отрицать невозможно, а чтобы их предотвратить, требуются колоссальные усилия и изобретательность. Перечисляя такие угрозы в одном ряду с экзотическими сценариями, вероятность которых неизвестна или минимальна, можно создать впечатление, что и в остальных случаях дело несрочное. Вспомните, что люди плохо умеют оценивать вероятности, особенно низкие, – вместо этого они разыгрывают различные сценарии в своем воображении. Если два каких-то сценария одинаково легко представить, их будут считать одинаково вероятными; о реальных угрозах станут беспокоиться не больше, чем о сюжетах из области научной фантастики. А чем больше пугающих вещей люди могут себе вообразить, тем прочнее их уверенность, что что-то плохое обязательно случится.

Это порождает величайшую опасность из всех: вслед за автором недавней статьи в газете The New York Times люди решат, что «эти печальные факты заставляют нас прийти к единственному выводу – человечество обречено» [850] K. Bird, “How to Keep an Atomic Bomb from Being Smuggled into New York City? Open Every Suitcase with a Screwdriver,” New York Times, Aug. 5, 2016. . Если человечество обречено, зачем жертвовать хоть чем-то ради снижения потенциальных рисков? Зачем отказываться от удобного углеводородного топлива или требовать от правительств пересмотреть свою ядерную политику? Ешь, пей и веселись, ибо завтра мы все умрем! В 2013 году опрос, проведенный в четырех англоговорящих странах, показал, что большинство респондентов, уверенных, что в ближайшие сто лет нашему образу жизни придет конец, согласились с утверждением «Будущее так безрадостно, что нам стоит сосредоточиться на заботе о себе и о тех, кого мы любим» [851] Randle & Eckersley 2015. .

Не многие из авторов, размышлявших о техногенных рисках, серьезно задумывались о накопительном психологическом эффекте непрерывного нагнетания апокалиптических настроений. Элин Келси, специалист по экологическим коммуникациям, отметила:

У нас есть возрастные категории для защиты детей от секса и насилия на киноэкране, но мы, не задумываясь, приглашаем на урок ученого, который рассказывает второклассникам, что планета вот-вот погибнет. Каждый четвертый [австралийский] ребенок настолько обеспокоен положением дел в мире, что искренне верит, будто Земле придет конец раньше, чем он подрастет [852] См. сайт Ocean Optimism, http://www.oceanoptimism.org/about/ . .

Согласно последним опросам, с этими маленькими австралийцами согласны 15 % жителей всего мира и от четверти до трети американцев [853] Опрос Ipsos 2012 года: C. Michaud, “One in Seven Thinks End of World Is Coming: Poll,” Reuters, May 1, 2012, http://www.reuters.com/article/us-mayancalendar-poll-idUSBRE8400XH20120501 . Доля в США составляла 22 %, а по опросу YouGov 2015 года – уже 31 %: http://cdn.yougov.com/cumulus_uploads/document/i7p20mektl/toplines_OPI_disaster_20150227.pdf . . В своей книге «Парадокс прогресса» (The Progress Paradox) журналист Грегг Истербрук пишет, что основное препятствие, мешающее американцам быть счастливее, несмотря на объективно растущее благосостояние, можно описать как «страх коллапса» – боязнь, что цивилизация может потерпеть крах и что с этим ничего не поделаешь.

Конечно, если опасность реальна, тут уже не до эмоций. Но наша оценка рисков сбоит, когда мы имеем дело с весьма маловероятными событиями в сложных системах. Так как мы не можем тысячу раз прокрутить мировую историю по новой и обсчитать полученные данные, то утверждение, что некое событие случится с вероятностью 0,01, или 0,001, или 0,0001, или 0,00001, по сути, отражает субъективное мнение того, кто оценивает этот риск. Это касается и математического анализа, который ученые выполняют, нанося на какую-то ось события прошлого (например, войны или кибератаки) и доказывая, что они подчиняются определенному степенному закону – распределению с «толстым хвостом», где предельные случаи крайне маловероятны, но не полностью исключены [854] Степенное распределение: Johnson et al. 2006; Newman 2005; см. Pinker 2011, стр. 210–22. Объяснение сложности оценки рисков см. в прим. 17 к главе 11. . Такая математика мало помогает оценить риски, потому что дискретные данные вдоль хвоста распределения обычно сильно отклоняются от гладкой кривой, делая любые оценки невозможными. Все, что мы знаем: очень плохие вещи иногда случаются.

Это возвращает нас к субъективности всех оценок риска, которую только усугубляют эвристика доступности, приоритет негативного и желание заработать авторитет на разоблачении болезней общества (глава 4) [855] Переоценка вероятности предельных случаев: Pinker 2011, pp. 368–73. . Тех, кто сеет страх с помощью мрачных пророчеств, считают серьезными и ответственными, а тех, кто высказывается осторожнее, – благодушными и наивными. Последней умирает вовсе не надежда, а отчаяние. Как минимум со времен древнееврейских пророков и Откровения Иоанна Богослова прорицатели предупреждали современников о надвигающемся конце света. Прогнозы апокалипсиса – конек спиритов, медиумов, мистиков, телепроповедников, радикальных сект, основателей разнообразных религий и субъектов, шляющихся по улицам с плакатом «Покайся!» [856] Предсказания конца света: “Doomsday Forecasts,” The Economist, Oct. 7, 2015, http://www.economist.com/blogs/graphicdetail/2015/10/predicting-end-world . . Сюжет, кульминация которого представляет собой жестокую расплату за технологическую гордыню, – архетип западной культуры. Вспомните огонь Прометея, ящик Пандоры, полет Икара, сделку Фауста, ученика чародея, монстра Франкенштейна и более 250 голливудских фильмов о конце света [857] Фильмы о конце света: “List of Apocalyptic Films,” Wikipedia, https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_apocalyptic_films . . Историк науки Эрик Зенси заметил: «Апокалиптическое мышление притягательно. Когда ты живешь в последние дни, твои действия, да и сама твоя жизнь приобретают историческое значение и немалую долю пафоса» [858] Цит. по Ronald Bailey, “Everybody Loves a Good Apocalypse,” Reason, Nov. 2015. .