Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«Не теряя ни минуты, немедленно сие исполнить, или под военный суд» [1916] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 66. .

Однако честный Розенберг отвечал письмом, полным достоинства и осознания своей невиновности:

«Граф Александр Васильевич!

Как подчиненный я виноват без оправдания; но если Ваше Сиятельство примете труд изследовать поведение мое в предприятии занять Валенцию, – ибо я повеление ваше о присоединении к армии получил вошедши в дело, – то уверен, что я прав буду совершенно» [1917] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 374. .

Узнав, что виновником всего был великий князь, обвинивший генерала, не желавшего нарушать приказ, в трусости, Суворов поступил следующим образом: в приказе по армии от 3 мая, описав несчастное происшествие, он подвел итог:

«Демонстрация – игра юно-военных. Обыкновенно они или пустые, утруждающие войска, или наносящие им вред. Занятие многих постов их разделяет и дает способ неприятелю иметь над ними поверхность по надобности. Нужны разъезды и обвещательные посты от конницы, разве в ущельях гор пехота употреблена быть может и то с великой осторожностию, чтоб отрезана не была.

Иначе военный суд разбирать будет…» [1918] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 70.

Это было назидание всем частным начальникам, в том числе и Розенбергу, ибо по смыслу устава он как старший воинский начальник не должен был ни реагировать на предложение великого князя, ни тем более стараться доказать ему, что обвинение в трусости голословно, рискуя жизнями солдат и офицеров [1919] Наши потери составили в тот день 1200 нижних чинов убитыми, ранеными и пленными, погибло 7 офицеров (Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 371–372). . Генерал по чину был старше Константина Павловича и по должности нес всю тяжесть ответственности, тогда как великий князь хоть и был сыном императора, но должен был тем более соблюдать устав, по сану своему обязан подавать пример воинской дисциплины всем и каждому. А так как по закону судим он быть не мог, то его безответственность была вдвойне преступна. Суворов нашел ему другое наказание:

«…когда Великий Князь прибыл в главную квартиру и явился к фельдмаршалу, Суворов просил Его <���…> войти в кабинет и запер за собою дверь на замок. Чрез полчаса Великий Князь вышел с разстроенным лицом и в слезах. Суворов провожал его с низкими поклонами, касаясь рукою до пола…» [1920] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 379–380.

Вернувшись, жестко отчитал великокняжеских адъютантов. Полученный урок пошел впрок Константину Павловичу. Мы остановились на этом эпизоде столь подробно, чтобы читатель мог уяснить, каково должно быть гражданское мужество в полководце и что соблюдение дисциплины и субординации обязательно для всех в действующей армии.

Последующие дни первой недели мая военное счастье было к нашим войскам благосклонно. 4 мая Багратион занял Нови, исполнив замысел Суворова, и прервал прямое сообщение Тортоны и Александрии с Генуей. 5 мая в связи со сдачей 28 апреля Пиццигеттоне к главной армии присоединился генерал Кейм с 6 батальонами и 6 эскадронами австрийских войск. В это же время пришло известие, что продвигавшийся на севере к озеру Лугано и далее к Беллинцоне Виктор Роган со своими 2700 человек был атакован генералом Лекурбом с 7300 человек. Французы опрокинули русско-австрийский корпус, и тот начал отступать, открывая дорогу из Швейцарии в Ломбардию [1921] Милютин Д. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 383–384. . Узнав об этом, Суворов кардинально изменил план и решил переводить армию на левый берег По, чтобы не допустить удара в тыл своей армии. Однако в этот же день Моро рано утром 5 мая перешел реку Бормиду и появился перед Маренго, столь прославившим Бонапарта в следующем году. Французский полководец более не мог занимать свою сильную позицию, после того как Багратион утвердился в Нови, и отрезал его от прямой дороги на Геную. Кроме того, бездействие в предыдущие два дня суворовской армии внушило Моро мысль, что Суворов мог уйти снова на левый берег По либо идти на Макдональда. В любом случае французский главнокомандующий решил проверить, не стоит ли перед ним всего лишь заслон, и если это так, то атаковать и опрокинуть его.

В результате пока наша армия готовилась в 18 часов 5 мая выступить к По на север, дивизия Виктора в 6 часов утра произвела переправу – и началась усиленная рекогносцировка. В итоге австрийские войска узнали о происходящем в 9 часов утра, генерал Ф. И. Лузиньян, временно замещавший Фрелиха, устремился на французов и встретил их у Сан-Джулиано. Закипел бой. Французы, превосходя силой, стали теснить его. К счастью, в этот момент появился авангард Багратиона, шедший к Камбио во исполнение директивы, отданной фельдмаршалом накануне. Сам Суворов еще не получил сообщения от Лузиньяна. Русские, как учил их Суворов, устремились на гул выстрелов и поспели вовремя, военное счастье перешло на нашу сторону. Багратион удачно сам атаковал на нашем правом фланге, поведя в атаку шефский егерский полк при поддержке казаков Молчанова и Грекова: