Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Сегодня, конечно, мы знаем, что Потемкин был как раз искусный военный и политический руководитель. Но такова уж сила пущенной когда-то его врагами клеветы, что, «освещенная» громадой прошедшего времени, многим она и сегодня представляется правдой. А Суворов, как видно, был настолько неискусен в деле тайных происков, что очень быстро был «дешифрован» и за нравственную слабость понес тут же наказание. Тем более он принял сторону врагов Потемкина, а значит, и Екатерины II, как раз в тот момент, когда его патрон прилагал огромные усилия, чтобы не допустить новой войны теперь уже с Англией, а значит, и с Пруссией. Об этих усилиях писал А. В. Храповицкий:

«<���…> март.

15 – Безпокойство относительно Пруссии давно уже продолжается.

17 – Захар Зотов [1102] Первый камердинер императрицы З. К. Зотов пользовался известным влиянием на государыню, а следовательно, и при дворе. К нему обращены слова Потемкина 15 апреля (см. далее текст «Записок»). из разговора с Князем узнал, что упрямясь ни чьих советов не слушают. Он намерен браниться. Плачет с досады, не хочет снизойти и переписаться с Королем Прусским. Князь сердит на Мамонова [1103] А. М. Дмитриев-Мамонов – прежний фаворит, адъютант Потемкина. Фельдмаршал сердит на него не без основания: специфика взаимовлияний при дворе была такова, что если не удавалось воздействовать на императрицу сразу и лично, то прибегали к посредничеству любезного ее сердцу фаворита, который, будучи обязан своим местом патрону, в данном случае Потемкину, всегда оказывал содействие. Но так как Мамонов ушел с важнейшего поста «глупым образом», то обращаться к П. А. Зубову сложно: он ставленник Н. И. Салтыкова и камарильи, то есть врагов. Кроме того, обращаться к этому «мальчишке» гордыня не велит. , зачем, обещав, его не дождался и оставил свое место глупым образом.

22 – Нездоровы, лежат; спазмы и сильное колотье с занятием духа. Князь советует лечиться; не хотят, полагаясь на натуру…» [1104] Памятные записки А. В. Храповицкого. – М., 1990. – С. 241.

Как мы видим, притязания Пруссии на посредничество между Россией и Турцией и начавшиеся вооружения прусской армии были предлогом большого беспокойства для Екатерины II и князя Таврического. Но он, трезво оценивая ситуацию, стоял за компромисс, а императрице гордость мешает вступить в переписку первой с каким-то там Фридрихом-Вильгельмом II, который явно не чета Фридриху Великому. А тут еще и через А. М. Дмитриева-Мамонова не воздействуешь: на месте его – чужой ставленник П. А. Зубов. Императрица же от досады стала нездорова и доктора звать не желает, ибо не хочет «уронить» себя тем в глазах молодого фаворита. Узел противоречий затягивается. Награждения измаильских героев несколько разряжают атмосферу, и настроение государыни улучшается, но ненадолго. Дадим снова слово А. В. Храповицкому:

«7 и 8 апреля. Разные перебежки. Досада. Упрямство доводит до новой войны.

9 – Сказали, что пива и портера не будет; но сего же утра Князь с Графом Безбородком составили какую-то записку для отклонения от войны. – Князь был ввечеру у Государыни, а оттуда пошел на исповедь.

10 – В день омовения ног Князь в большой придворной церкви приобщался с ПТШ [1105] ПТШ – Платоша, то есть Зубов. вместе.

15 – Призван Чичагов; выводит на рейду наши корабли. Разсуждение в Совете, где взять выгодную позицию против Английского флота. – Князь говорил Захару: “Как рекрутам драться с англичанами! Разве не наскучила здесь Шведская пальба?”

17 – Так долго не говоря со мною о делах, сказано с приметным на лице удовольствием, что в Парламенте спорили очень жарко против Питта, о войне с нами. Фокс, Портланд и Девонширская партия за нас. Многие друзья от Питта отстали. Призывали Графа Безбородка, чтоб скорее сообщить графу С. Р. Воронцову все бумаги, до дел с Англиею касающияся, для отдачи оппозиции, ибо Министерство их не открывает, а мы чрез то докажем, что справедливость на стороне нашей. <���…>

23 – Говорили, что 6 кораблей уже выведены на рейду Кронштатскую, а те ракальи не придут, но только людей в холод занимают. – Почти сквозь слезы говорили.

26 – Граф Суворов-Рымникский послан смотреть Шведскую границу. Недоверчивость к Шведскому Королю внушил Князь. Говорят, будто для того, чтоб отдалить Суворова от праздника и представления пленных Пашей…» [1106] Памятные записки А. В. Храповицкого. – М., 1990. – С. 241.

«Май

14 – Приехал Фалькенер из Англии для негоциации о мире: он Секретарь Королевского Совета и партии Питта.