Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«До сих пор не имею я обстоятельного рапорта о деле Фокшанском. Я не знаю, в каких силах был неприятель, под чьим начальством, как происходило сражение и куда бегство свое побежденные направили. Вашему Высокопревосходительству предписываю поспешить доставлением ко мне оного и дать при том знать, какая причина, что ни ко мне, ни к г. Генерал-Аншефу и Кавалеру Князю Репнину не прислали сего подробного донесения» [807] Суворов А. В. Письма. – С. 592. .

В последней фразе запроса можно усмотреть источник недовольства фельдмаршала: он упоминает Репнина, который также не получил подробного донесения. Судя по всему, Репнин инспирировал недовольство Потемкина Суворовым, выставив его нерадивым подчиненным. Это была неправда, а точнее, ложь, ибо уже 25 июня, как только кинбурнский герой прибыл в лагерь при Бырладе, он направил Репнину письмо:

«…я нечто слаб. Фокшанские магазейны остались победителю на месте.

Я спешил сюда [808] То есть к Бырладу. . Принц Кобургский хотел сюда, вычиня лафеты, четыре пушки прислать. После меня отысканы 1 мортира, 1 пушка, остающие две всей бусурманской артиллерии, ежели отыщутся, его ж. <���…>

Тороплюсь планом и описанием, был бы к Вам, время драгоценно…» [809] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 462–463.

Далее полководец излагал план похода совместными силами Репнина и своими на Измаил, где, по дошедшим сведениям, концентрировался 30-тысячный корпус Гассан-паши, бывшего противника на водах Лимана. Суворов предлагал идти из Бырлада на Фальчу, перейти на левый берег Прута, там соединиться с Репниным, дислоцировавшимся между Дубоссарами и Кишиневом, и идти к озеру Ялпух. Обойдя слева Табак, стоящий на северном берегу озера, идти левым берегом Ялпуха к нижнему Дунаю, на Измаил:

«…скромно, без сигналов. Ежели сближается Гассан-паша, им ближе конец» [810] Там же. С. 463. .

Он настолько уверен в грядущей победе, если дерзкий план его будет принят, что прямо и пишет об этом:

«Вот мое мнение, Милостивый Государь! и отвечаю за успех, ежели меры будут наступательные. Оборонительные же? Визирь придет! Начто колоть тупым концом вместо острого? Правой бок чист [811] После победы при Фокшанах. : очистим левый и снимем плоды» [812] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 463. .

Но князь Репнин был слишком себе на уме, да и ревнив к чужой славе. Он сразу же понял, что если замысел нашего героя удастся, то и главная ветвь лавра достанется Суворову. Это вовсе не входило в планы многомудрого князя, и он предпочел новой военной победе русского оружия возможность потихоньку подставить под раздражение главнокомандующего своего слишком прыткого подчиненного. Однако же и сам получил от Потемкина долю «колотушек» за слишком усердные поздравления австрийского полководца с победой при Фокшанах:

«В письме Кобургу Вы некоторым образом весь успех ему отдаете. Разве так было? А иначе не нужно их так поднимать, и без того они довольно горды» [813] ЗООИД. – Т. 8. – С. 206. .

Что ж, Репнин получил заслуженно, ибо, стараясь принизить заслуги Суворова, он принижал мужество и доблесть русской армии, а этого Потемкин никому простить не мог.

Между тем реляция о победе достигла государыни, и А. В. Храповицкий 7 августа записывает в своем дневнике:

«Получено известие, что Турки разбиты при Фокшанах – нами и цесарцами вместе; довольны: “Это зажмет рот тем, кои разсевали, что мы с ними не в согласии”. Переехали в город, Благодарственный молебен в Казанском соборе, за победу нашу над Турками» [814] Памятные записки А. В. Храповицкого. – М., 1990. – С. 202. .

А что ж наш герой, как он проводит время, пока завистники тайно хулят его, а императрица радуется победам его? Он сам рассказывает об этом в письме из Бырлада к любимой дочери от 21 августа:

«Суворочка душа моя, здравствуй! Mes baisemains [815] Целую ручки (фр.). а Софья Ивановна. Поцалуй за меня сестриц [816] То есть смолянок. . У нас стрепеты поют, зайцы летят, скворцы прыгают на воздухе по возрастам: я одного поймал из гнезда, кормили из роту, а он и ушел домой. Поспели в лесу грецкие да волоцкие орехи. Пиши ко мне изредка. Хоть мне недосуг, да я буду твои письмы читать. Молись Богу, чтобы мы с тобой увиделись. Я пишу к тебе орлиным пером: у меня один живет, ест из рук. Помнишь, после того я уж ни разу не танцевал. Прыгаем на коньках, играем такими большими кеглями железными, насилу подымешь, да свинцовым горохом: коли в глаз попадет, так и лоб прошибет. Прислал бы к тебе полевых цветков, очень хороши, да дорогой высохнут. Прости, голубушка сестрица, Христос Спаситель с тобою…» [817] Суворов А. В. Письма. – С. 179.