Виталий Войтов - Морские робинзоны

История одиночных плаваний через Атлантический океан была продолжена лишь через пятнадцать лет, и связана она с именами храбрых моряков-парусников капитанов Джошином Лоулором и Уильямом Эндрюсом. Лоулор стал вторым одиночным мореплавателем, покорившим Атлантику, а Эндрюс — третьим.

Несмотря на раннее утро, на набережной у яхт-клуба приморского городка Атлантик-Сити собралось множество любопытных. Они своими глазами хотели видеть старт «Саполио» — диковинной лодки из кедра и промасленной парусины длиной всего четыре метра двадцать сантиметров. Высота мачты — около двух с половиной метров. У лодки был небольшой киль со свинцовым балластом весом около ста килограммов.

— Боже, до чего же она маленькая! — воскликнула молоденькая девушка, которой удалось протиснуться сквозь толпу к самому пирсу. — Фреди! — обратилась она к спутнику. — А где же капитан Эндрюс?

— Да вот же он собственной персоной! — вполголоса ответил Фреди.

— О, какой у него бравый вид!

— Да, он моряк милостью божьей, и, по правде говоря, не пойму, почему ему чертовски не везет.

Действительно, долгие годы сорокадевятилетнему Уильяму Эндрюсу во всех начинаниях сопутствовали неудачи, хотя на восточном побережье Соединенных Штатов мало кто лучше его знал крутой нрав Северной Атлантики.

Не один раз, стоя на капитанском мостике, пересекал он океан на торговых барках и почтовых пакетботах. В 1878 году вместе со своим братом совершил дерзкое плавание из Бостона в Англию на шестиметровой дори «Наутилус» всего за 45 дней.

Что и говорить, имел право Уильям Эндрюс бросить вызов Атлантике.

В 1881 году он на пятиметровой дори «Мермейд» отправился в одиночное трансатлантическое плавание. Однако через шестьдесят восемь суток совершенно обессиленного Эндрюса подобрал пароход «Нор». За два с лишним месяца Эндрюс смог добраться лишь до острова Сейбл, где потерпел крушение.

Неудача не сломила мореплавателя, и Эндрюс на своем верном «Мермейде» стал готовиться к новому плаванию. Одновременно вместе с «Мермейдом» был поднят парус на дори «Си Серпент» капитана Джошина Лоулора. «Мермейд» и «Си Серпент» готовились к первой в истории гонке через Атлантику.

Условия состязания: одновременный старт на примерно одинаковых по длине и парусному вооружению дори. Победителем объявляется тот, кто первым сообщит властям о своем прибытии на Британские острова.

Ранним утром 17 июня 1891 года жители Бостона были свидетелями старта двух пятиметровых дори — «Мермейда», принадлежавшего Эндрюсу, и «Си Серпента», на котором плыл Лоулор. Выйдя в открытый океан, крошечные парусники быстро потеряли друг друга из виду. Очевидцы рассказывали, что капитаны настолько были захвачены азартом гонки, что даже не обменялись традиционными пожеланиями «счастливого плавания».

В течение полутора месяцев о мореплавателях не было ничего известно. Наконец немецкий пароход «Хафиз» привез в Нью-Йорк новости. На 4 августа Эндрюс находился в точке с координатами: 42°26' северной широты и 41°22′ западной долготы. А еще через несколько дней из сообщения капитана барки «Куинсмор» явствовало, что капитан Лоулор обгоняет Эндрюса по крайней мере на тысячу миль. 27 августа 1891 года Лоулор сделал официальное заявление английским властям о прибытии в их страну. А вскоре к берегам Европы прибыл и его соперник капитан Уильям Эндрюс, но не на борту своего «Мермейда», а в качестве пассажира лайнера «Эльбрус», плавающего на линии Нью-Йорк-Антверпен. Что же случилось? Оказалось, что во время шторма дори опрокинулось и Эндрюс лишь чудом остался в живых. Терпящего бедствие одиночного мореплавателя и подобрал весьма кстати оказавшийся поблизости трансатлантический лайнер. В Антверпене Эндрюс первым делом продал свое несчастливое суденышко.

И вот, вернувшись в Америку, Уильям Эндрюс через некоторое время приступил к строительству лодки невиданной формы. Когда он заканчивал в гавани Атлантик-Сити постройку суденышка, проходившая мимо дама с ехидством заметила:

— Простите, напитан, но ваша лодка похожа на гроб. Удивительно только, что вы сами его и сколачиваете!

— Что ж, мадам, если она пойдет ко дну, то я действительно буду собственным гробовщиком, — мрачно ответил Эндрюс.

Лодка, которую Эндрюс окрестил «Саполио», была длиною менее четырех с половиной метров и напоминала отдаленно английскую шхуну типа «голова трески и хвост макрели» — она имела тупой широкий нос и глубокую корму. Двух с половиной метровая мачта несла четыре паруса общей площадью пятнадцать квадратных метров.