Карен Хорни - Невроз и личностный рост - борьба за самореализацию

Психоаналитическая терапия следует древним путем, проторенным за века истории человечества. Соглашусь с Сократом и индийской философией – это путь к изменению через самопознание . Новизна только в методе самопознания, которым мы обязаны гению Фрейда. Психоаналитик помогает пациенту осознать все силы, действующие внутри него, негативные и конструктивные, и первые – победить, а вторые – мобилизовать. Хотя негативные силы ведут свою деятельность одновременно с созидательной деятельностью конструктивных, мы обсудим их по отдельности.

Когда я читала курс лекций по предмету этой книги [84] В Новой школе социальных исследовании, в 1947 и 1948 гг. , после девятой лекции меня спросили, когда же, наконец, речь пойдет о лечении. Я ответила, что о нем-то речь и шла. Имея информацию о возможных психологических осложнениях, каждый получает шанс разобраться с самим собой. А когда мы спрашиваем здесь, что пациент должен осознать, чтобы искоренить гордыню и все ее последствия, мы ответим, что он должен осознать каждую грань того, что мы обсуждали в этой книге: свою погоню за славой, свои требования, свои надо , свою гордость, свою ненависть к себе, свое самоотчуждение, свои конфликты, свое особое их решение – и влияние, которое все эти факторы оказывают на его отношения с людьми и способность к творческой работе.

Кроме того, пациент должен осознать не только эти отдельные факторы, но их связи и взаимодействия. Самое главное в этом плане – осознать, что ненависть к себе составляет единое целое с гордостью, и одна не бывает без другой. Нужно увидеть каждый отдельный фактор в контексте всей своей невротической структуры. Например, пациенту придется увидеть, что его надо обусловлены особыми видами гордости и что их невыполнение влечет самообвинения, а те – потребность защититься от их атаки.

Осознать все эти факторы – это не получить информацию о них всех, а приобрести о них знание . Как говорит об этом Макмюррей, «такую концентрацию на объекте, такое безразличие к обсуждаемому человеку, какие характерны для „информационной“ установки, часто называют объективностью. Но на самом деле – это только обезличивание. Информация – всегда информация о чем-то, а не знание этого. Наука не может сделать так, чтобы вы знали свою собаку, она может только рассказать о собаках вообще. Вы можете узнать ее, нянчась с ней во время чумки, уча ее, как положено вести себя в доме, играя с ней в мячик. Конечно, вы можете использовать научную информацию о собаках вообще, чтобы лучше узнать свою собаку, но это другой разговор. Науке есть дело до общего, до более или менее универсальных характеристик предметов вообще, а не до отдельного случая. Но все реальное – всегда отдельный случай. Странно, но наше знание о вещи зависит от нашего личного к ней интереса» (Д. Макмюррей. «Рассудок и чувство »). Но такое знание о себе задействует следующие два фактора. Пациенту ничем не поможет общее заключение, что в нем переизбыток ложной гордости, или что он сверхчувствителен к критике и неудачам, или что он склонен к самоупрекам, или что у него есть конфликты. Поэтому первый фактор – это осознание особенных путей, которыми все эти факторы действуют внутри него, и конкретных деталей их реализации в его отдельной жизни, прошлой и настоящей. На первый взгляд покажется очевидным, что никому не помогут, например, сведения о надо вообще или даже о том, что они есть и у тебя лично и что нужно докапываться до их особенного содержания, выяснять особенные факторы, которые делают их необходимыми, и конкретное влияние их на твою отдельную жизнь. Но сделать ударение на отдельном и особенном необходимо, во-первых, потому что по ряду причин (отчуждение от себя, потребность скрыть бессознательные притязания) пациент склонен к неопределенности или к безличности.

Во-вторых, знание о себе не должно остаться интеллектуальным знанием, хотя это может быть начальным уровнем, а должно стать эмоциональным переживанием . Оба фактора взаимосвязаны, потому что никто не может чувствовать, например, гордость вообще: ее можно чувствовать только в связи с чем-то конкретным.

Почему так важно, чтобы пациент не только знал о силах, действующих в нем, но и чувствовал их? Интеллектуальное понимание или познание какой-то вещи в строгом смысле слова – не «понимание» и не «познание» вообще: подумав о ней, мы ее еще не обрели и не «познали», она не воплотилась для нас, не стала нашей. Может быть, умом пациент верно понимает проблему; но ум, как зеркало, не поглощает лучи света, а отражает их, поэтому и прикладывает он такие «озарения» не к себе, а к другим. Или же гордость за свой ум молниеносно им овладевает: он гордится, что обрел истину, от которой другие отворачиваются и закрываются; он начинает так и сяк выворачивать свое открытие, тут же его мстительность или, например, обидчивость становятся полностью рациональными реакциями. Или, наконец, власть чистого разума может показаться ему достаточной для изгнания беса проблемы: увидеть – это и есть решить.