Питер Сингер - Освобождение животных [litres]

Я не хочу посвящать всю эту главу описанию экспериментов, проводимых армией США, а потому обращусь к гражданским опытам (хотя и упомяну еще пару экспериментов военных, когда буду говорить на другие темы). Однако я надеюсь, что американские налогоплательщики, каким бы ни было их мнение о размерах военного бюджета, зададутся вопросом: такого ли применения своих налогов они хотят?

Конечно, мы не должны судить обо всех экспериментах на животных по тем примерам, которые я привел. В конце концов, военные зациклены на войне, смерти и насилии – отсюда и такая жестокость. Разумеется, настоящие научные исследования выглядят совсем иначе – не так ли? Что ж, посмотрим. Для начала я дам слово профессору Гарри Харлоу. Он много лет проработал в Центре изучения приматов в Мэдисоне (Висконсин) и был редактором ведущего психологического журнала. До самой смерти он пользовался большим уважением среди своих коллег-психологов. На его исследования ссылаются многие учебники по введению в психологию, которые вот уже десятки лет читают миллионы студентов. Его сотрудники и бывшие студенты продолжают работать в заданном Харлоу направлении.

В статье 1965 года Харлоу так описывал свои исследования:

В течение последних десяти лет мы изучали влияние частичной социальной изоляции, помещая обезьян сразу после рождения в проволочные клетки. Эти обезьяны были полностью отделены от матерей. Недавно мы начали исследования полной социальной изоляции: детенышей обезьян в возрасте нескольких часов мы помещаем в клетку из нержавеющей стали до достижения ими 3, 6 или 12 месяцев. В этот период они не контактируют ни с одним человеком или животным.

Эти исследования, по словам Харлоу, доказали, что «достаточно строгая и продолжительная ранняя изоляция низводит этих животных до такого социально-эмоционального уровня, на котором их основной реакцией становится страх» [28].

В другой статье Харлоу и его бывший студент и коллега Стивен Суоми описывали, как пытались вызвать расстройства психики у детенышей обезьян, однако выбранный ими метод, по-видимому, не сработал. После этого их посетил британский психиатр Джон Боулби. Харлоу вспоминал, что Боулби выслушал историю их неудач и осмотрел висконсинскую лабораторию. Заметив, что обезьяны содержатся поодиночке в проволочных клетках, он спросил: «Зачем вы пытаетесь вызвать расстройства психики у этих обезьян? У вас здесь уже больше обезьян с нездоровой психикой, чем где-либо еще на земле» [29].

Стоит отметить, что Боулби был ведущим исследователем последствий лишения материнской заботы, но он изучал детей, главным образом сирот военного времени, беженцев и воспитанников детских домов. Еще в 1951 году, когда Харлоу даже не начал свои исследования на приматах, Боулби заключил:

Мы рассмотрели факты. Их совокупность не оставляет сомнений в том, что продолжительное лишение ребенка материнской заботы может привести к тяжелым и глубоким последствиям для его характера и всей его дальнейшей жизни [30].

Однако это не побудило Харлоу и его коллег отказаться от разработки и проведения экспериментов на обезьянах.

В той же статье, где рассказывается о визите Боулби, Харлоу и Суоми описывают свою «блестящую идею» вызвать депрессию у детенышей обезьян: сначала малыши привязываются к тряпичной «матери», а затем та демонстрирует им свою чудовищную сущность:

Первое из этих чудовищ по расписанию или по желанию экспериментатора извергало поток сжатого воздуха под высоким давлением, что вызывало повреждения кожи детеныша. Что же делал детеныш? Он лишь сильнее прижимался к «матери», поскольку испуганный детеныш, несмотря ни на что, хватается за мать. Патологического влияния на психику достичь не удалось.

Однако мы не сдались. Мы разработали другую мать-чудовище, которая так резко раскачивалась, что у детеныша тряслась голова и стучали зубы. Но он все равно продолжал цепляться за нее изо всех сил. Третье созданное нами чудовище имело внутри проволочный каркас, который мог неожиданно выскакивать, сбрасывая детеныша на пол. Но детеныш просто ждал, пока каркас вернется на прежнее место, и снова хватался за «мать». Наконец, мы создали мать-дикобраза. По нашей команде из этого устройства по всей его поверхности выдвигались острые медные иглы. Однако, хотя детеныши испытывали боль, они все равно ждали, пока иглы втянутся обратно, и снова повисали на «матери».

Эти результаты, по замечанию экспериментаторов, не были удивительными, поскольку единственный вариант действий для раненого ребенка – искать помощи у матери.