Моргана Девлин - Лорд Галифакс - Святой Лис [litres]

Гендерсона отправили обратно в Берлин 28 августа. В британском ответе для Гитлера, который он вез с собой, говорилось следующее: в то время как обязательства правительства Его Величества, данные Польше, остаются в силе, польское правительство было готово вступить в переговоры с немецким правительством для разумного решения предмета спора на основе охраны существенных интересов Польши и международной гарантии урегулирования в конечном итоге. Гитлер получил этот текст от Гендерсона около 11 часов вечера. Он попросил срок для обсуждения данного послания со своим правительством, на что посол, убежденный в том, что предложение его правительства максимально лаконично и все еще можно исправить, с надеждой согласился. Ответ фюрера надежд миру, казалось, не оставлял. В ультимативной форме там было указано, что 30 августа в Берлине ждут польского эмиссара, полномочного вести переговоры по Данцигу и Коридору, а от Лондона ждут полного забвения Версальского соглашения.

Послу документ был передан в 19:15 29-го числа. С учетом шифрования телеграмм такого порядка, в лучшем случае в Британии получили бы его к утру 30 августа, т. е. непосредственно в тот день, когда в Берлин уже должен был отправиться для переговоров представитель Польши. Разумеется, такие предложения Рейха теперь выглядели издевкой. Все же Гендерсон не растерялся, а пригласил к себе польского посла в Берлине Юзефа Липского, передав ему всю информацию, а сам снесся с Галифаксом и скорый приблизительный ответ британского правительства имел уже к четырем часам утра 30-го числа.

В Лондоне 28, 29 и 30 августа Галифакс и Кэдоган продолжали переговоры с Далерусом. Точнее, эти двое уже банально издевались над шведом, который жалел, что ввязался во все это. Без конца министр иностранных дел и его заместитель заставляли его звонить Герингу и выяснять все новые и новые подробности, ставили новые условия. Было понятно, что телефонные линии прослушивались обеими сторонами и говорить со всей откровенностью Геринг не мог. Тем не менее 30 августа произошло удивительное: Далерус передал в Форин Оффис, что Германия готова провести плебисцит среди населения Данцига и Польского коридора. Только представитель Польши должен незамедлительно приехать в Берлин со всеми полномочиями для переговоров такого рода. Галифакс в это время лег поспать в 5 часов вечера 526 526 Ibid. P. 204–205. . Кэдоган без энтузиазма передал новости от Далеруса премьер-министру. Дождавшись, пока лорд Галифакс проснется, Чемберлен под его диктовку составил неутешительный ответ для рейхсканцлера и передал его в Берлин.

В это самое время в Рейхе посол Гендерсон только и делал, что передавал ответы и Форин Оффиса, и лично Чемберлена, который уведомлял Гитлера о том, что послал в Варшаву предупреждение об опасности пограничных инцидентов, и от всего британского правительства. Итоговый разговор посла с рейхминистром иностранных дел фон Риббентропом состоялся около полуночи 30 августа и окончился скандалом. 31 августа Геринг пообещал лично сбросить цветы на могилу британского посла, если люфтваффе разбомбит его дом 527 527 Henderson, N . P. 85. . В этот же день лорд Галифакс отправил Папе Римскому личное письмо, в котором просил его помолиться о мире.

В 9 утра 1 сентября 1939 г. Кэдоган пошел на Итон-сквер будить своего начальника, которому вкратце рассказал, что с 7 утра получает сообщения о том, что немецкие войска перешли польскую границу. Лорд Галифакс, естественно, отправился на Даунинг-стрит. Он вызвал в Форин Оффис германского посла и сделал ему официальный запрос об инцидентах на германо-польской границе, которые «создают самую серьезную ситуацию между его правительством и моим» 528 528 Hickleton Papers. Halifax. A record of Events before the War, 1939. . Тот, в свою очередь, разыграл удивление и мог только заявить, что направит этот запрос в Берлин. Польский посол, добившись аудиенции министра иностранных дел, спрашивал, собирается ли Великобритания сдержать данные ей Польше обязательства. Галифакс отвечал, что если все подтвердится, то да, гарантия будет выполнена незамедлительно. По логике вещей, согласно гарантийным обязательствам, выданным Польше, Британская империя должна была немедленно объявить войну Рейху. Но только сделать этого пока премьер-министр Чемберлен не мог.

Палата общин в первые два дня военного наступления Германии на Польшу сходила с ума. Правительство могло пасть в любой момент. Конечно, со стороны происходящее напоминало трусливую и вероломную политику, Гитлер бомбил поляков, помощь которым была обещана, а единственное, на что 1 сентября решился Чемберлен – это просить британского посла забрать свой паспорт. Оппозиция, которая систематически отвергала даже самое минимальное перевооружение, была готова растерзать премьера и настаивала на немедленном объявлении войны Германии.