Владимир Янков - Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

Космические лучи состоят из быстрых заряженных частиц — протонов, электронов, ядер атомов различных элементов. Влетая в верхние слои атмосферы, они сталкиваются в ней с ядрами атомов азота и кислорода и разрушают их, порождая потоки новых элементарных частиц — вторичных космических лучей. Бывает, что первичная частица обладает гигантской энергией — 1019–1020 электрон-вольт, тогда на площади несколько квадратных километров возникает сильный ливень из миллиардов вторичных частиц. Это явление называется ливнем Оже. Правда, подобные первичные частицы встречаются крайне редко, и пока неизвестно, где они смогли получить столь фантастическую энергию. О том, сколь часто попадаются такие частицы в космосе, дает представление числовой пример: через площадку в один квадратный метр пролетает в среднем одна частица в год с энергией в 1016 электрон-вольт (то есть в тысячу — десять тысяч раз меньшей энергией). А чем больше энергия частиц, тем реже они встречаются.

Именно изучая вторичные космические лучи, физики открыли новые элементарные частицы: позитроны, мезоны, гипероны. При поиске природных трансурановых элементов в космических лучах ученые обнаружили около одного процента тяжелых ионов (в основном это ядра атомов азота, углерода, кислорода).

Оказалось, что при многомесячных полетах вне земной атмосферы именно тяжелые ионы приносят самый большой вред здоровью космонавтов. После полета американских астронавтов к Луне по микроотверстиям в шлемах скафандров было обнаружено, что голову астронавта несколько раз "навылет простреливали" тяжелые ионы. На основе полетов к Луне ученые смогли подсчитать, что в течение двухлетнего полета к Марсу космические ионы разрушат 0,1 процента клеток мозга космонавта. Вот почему так важно найти средства защиты от космических ядер.

В подмосковном городе Дубне в Объединенном институте ядерных исследований на циклотроне проводятся медицинские исследования с тяжелыми ионами. Эти работы помогут найти "противоядие" от тяжелых ионов, чтобы человек смог достичь других планет солнечной системы.

Космос должен служить делу мира и прогресса. Такова гуманная направленность советских космических исследований. В космонавтике — науке, устремленной в будущее — не должно быть места милитаризму и бесчеловечности.

Но за океаном хотят приучить мир к мысли, что преступление против человечества — дело обычное. Список "уроков" империализма довольно обширен: применение дефолиантов во Вьетнаме, поставка отравляющих веществ душманам в Афганистане, бактериологическая война против свободной Кубы, нейтронная бомба… и, наконец, доктрины об ограниченной ядерной войне и возможной победе во всепланетном атомном пожаре.

Нет! Человечество не смирится с подобными перспективами, как нельзя принять за должное, например, сообщение в американском журнале "Мазер Джонс" (сентябрь — октябрь 1981 года). В статье Говарда Розенберга рассказывается, что по заданию Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) в двух специально оборудованных камерах Института ядерных исследований в Окридже (штат Теннесси) проводятся эксперименты над ничего не подозревающими людьми под предлогом их лечения от рака. Но не болезнь пациентов волнует врачей. Их интересуют параметры синдрома лучевой болезни, а именно: какова в точности доза облучения, после которой у человека пропадает аппетит и начинается тошнота, переходящая в рвоту. В числе жертв оказался и шестилетний Дуэйн Секстон, который умер в Окриджской клинике.

Во всей истории пилотируемых запусков американских космических кораблей ни один астронавт ни разу не подвергался настолько большой дозе облучения, чтобы у него возник синдром лучевой болезни. Дуэйн Секстой получил такую дозу. "Его смерть на совести НАСА" — такой вывод был сделан в результате полуторагодового расследования, предпринятого по инициативе журнала "Мазер Джонс".

Представим себе будничную ситуацию. Космический зонд должен доставить научные приборы на поверхность планеты. Вчера это было фантастикой, а сегодня космические аппараты садятся на Землю и Луну, на Марс и Венеру. И в фантастических романах, и в действительности задача решается одинаково. Комбинация аэродинамического (если есть атмосфера) и ракетного торможения, затем мягкая посадка, соприкосновение с поверхностью практически на нулевой скорости. Так делали всегда, и другого пути не видно. Даже фантасты, казалось бы, не придумали удовлетворительной альтернативы.